17o
Лариса Г. — так условно назовем посетительницу — оставила в редакции свои паспортные данные в открытом письме, попросив изменить в публикации настоящее имя. Копии своего заявления она также разослала на местное телевидение, в Министерство охраны здоровья, в налоговую администрацию г.Симферополя. Уже получены уведомления, что письма доставлены по указанным адресам. Остается ждать результатов.У каждого из нас есть свои представления о хорошей внешности. А недостатки можно припрятать под модной одеждой, за блеском драгоценностей. У Ларисы понятие о красоте всегда носило принципиальный характер. «У многих людей есть деньги на золото, но не хватает времени зайти к стоматологу и вылечить больной зуб. Деньги в первую очередь надо тратить на здоровье, и тогда естественная красота придет сама собой», — говорит она.
За ее «приятной внешностью» стоял труд. Двадцать лет, например, Лариса занимается моржеванием, купается в море зимой в любую погоду. Она всегда была щепетильна в отношении еды, спиртного, сладкого, не позволяла себе расслабляться.
Но с возрастом соответствовать высоким стандартам стало трудней. Организм начинал подводить. Пока это были мелочи, детали, и Лариса могла и хотела их удалить. Она посчитала, что определенная сумма и хороший хирург позволили бы ей на какое-то время… остановить время. Желание оставаться молодой ведь самое естественное для женщины. Разве могла Лариса отказаться от него?
Выход подсказало обычное объявление в газете. Свою помощь в Симферополе предлагал аж целый профессор пластической хирургии, член международной ассоциации пластических хирургов. Год (!) Лариса лелеяла эту мечту, собирала необходимую сумму. Наконец встреча состоялась.
— Приехав в клинику, я отстояла очередь. Люди собрались со всего Крыма. Профессор уделил мне всего несколько минут. Назвал стоимость операции. В 12 часов мы поговорили, а в 9 вечера он меня уже прооперировал. Сегодня я думаю: к чему была такая спешка? Почему нельзя было перенести операцию на следующее утро? В 9 вечера любой нормальный человек чувствует себя уставшим, возможно, и от этого зависел результат…
Но это была не единственная оплошность, о которой Лариса сожалеет в настоящий момент. Самым необъяснимым остается тот факт, что за шесть дней нахождения в больнице, на нее не было заведено медицинской документации и тем более не выдан чек за оплату услуг.
Далее события развивались примерно таким образом.
— После операции мое лицо опухло, было раздуто, как шар, я ничего не видела, глаза заплыли. Губы раздулись и как будто вывернулись наизнанку. Но я понимала, что этих «неудобств» в данном случае было не избежать. И все равно уже тогда у меня возникли опасения. Росло чувство недовольства и тревоги. То, ради чего я потратила немалые деньги, сделано не было, а отдельные места, как я уже смею судить по истечении пяти месяцев, стали еще хуже.
Лариса снова обратилась к профессору с просьбой «по возможности что-то поправить». Он потребовал дополнительной оплаты.
— Не договорившись, он оскорбил меня, назвав «артисткой», и обвинил в якобы спланированной акции. «Вас сюда никто насильно не тянул, вы добровольно пришли и согласились», — сказал он и затем удалился. Я была в замешательстве. Я никуда не могла обратиться с жалобой, так как никаких подтверждающих документов о том, что находилась в этом медицинском центре, у меня не было…
Наша газета не раз описывала подобные случаи, когда излишняя доверчивость оборачивалась для людей бедой. Поговорка «Доверяй, но проверяй» резонно могла бы стать в наше время лозунгом. Трудно найти на хама управу, если на руках нет серьезных доказательств. Юридические отношения — самые выгодные сегодня, они хоть как-то обязывают стороны держаться в узде.
Мы созвонились с севастопольской фирмой, где также делаются пластические операции, и задали вопрос: «А как принято у вас?»
— Мы с пациентом заключаем договор, где заведомо определяется ответственность обеих сторон. В случае неудачного результата разбираемся, была ли ошибка допущена врачом или пациент не выполнил свои обязательства, например, самовольно нарушал ход лечения, не выполнял указанные процедуры и т.д.
И еще один факт выяснился в разговоре. Услышав фамилию того самого профессора (к сожалению, мы не можем огласить ее опять-таки из-за отсутствия у Ларисы необходимых документов), наши городские врачи не удивились. К ним уже раз пять обращались граждане с просьбой: исправить «ошибки» коллеги. Спектр жалоб самый разнообразный. Это говорит о том, что симферопольский эскулап берется исправлять у людей буквально все. Были бы у них деньги.
