или Рассказ о необычной подсказке с того света

«То, что в одном веке считается мистикой, то в другом становится научной истиной». (Парацельс)

Мой муж умер внезапно. Во сне. Причем раньше совершенно не жаловался на сердечную недостаточность. Однако врачи констатировали обширный инфаркт.

Беда, если уж нагрянет, предварительных телеграмм не высылает. Жестоко бьет по голове, и человеку приходится по крохам потом собирать все свое мужество, чтобы противостоять горю.

Я выстояла. Семья наша чуть-чуть не дотягивала до средней черты зажиточности, сбережений особых не было. Но мужа и отца мы похоронили достойно, все золотые украшения весом до 50 граммов я заложила в ломбард, пришлось даже сдать, по сути, за полцены антикварам редкую икону примерно первой трети ХIХ века.

Дети после 12 лет обычно требуют уже серьезных затрат. А у меня на руках после смерти Сергея остались два мальчика-погодка: в пятом и шестом классах. И я хорошо помню тот августовский вечер, когда наступила пора готовить их к скорому началу занятий в гимназии, а у меня оставалось от зарплаты всего 12 гривен. Честное слово, как тут не вспомнить слова Булата Окуджавы, «…когда наступает отчаянье».

Вот оно, это отчаянье, и наступило в один из последних дней августа 2001 года. Я села за стол в кухне, положила голову на скрещенные руки и жутко разрыдалась. Помощи ждать было не от кого, мама моя живет-перебивается на свою крохотную пенсию, а родители Сережи после тяжелой травмы его отца (он всю жизнь проработал шахтером в Горловке) практически «съедают» семейные сбережения, т.к. папа Сережин получил II группу инвалидности в результате обвала в шахте и судится уже третий год с горняцким начальством.

…Ни с того ни с сего мне до боли захотелось тогда, в тот августовский вечер, вдруг… написать письмо ушедшему из жизни супругу, отцу моих детей. Я взяла ручку, вынула тетрадку и едва вывела первую букву слова «дорогой», как меня будто кто-то крепко схватил за запястье. Я оторопело глянула на кисть правой руки: она покраснела, а на «венерином холме» ладони кожу словно кто-то методично покалывал иголочкой…

Навалилась дурнота. Шея и лоб покрылись испариной. И вдруг моя рука стала до боли знакомым почерком мужа выводить загадочные строки. Вот что я написала тогда «под диктовку»: «Машка, загляни в книжку Лонгфелло, там лежит договор с банком. Я туда положил 15 тысяч гривен. Они ж тебя не шибко искали после моей смерти, а ты сама объявись, твои права на эти деньги неоспоримы. Не горюй, сделай пальчики «львиным зевом». Целую».

Меня огорошил больше не сам факт объявления (с небес свалились, не иначе) этих денег, а феномен «львиного зева». Была у нас с мужем такая игра: суметь сложить пальцы на правой руке так, чтобы «композиция» походила на львиный зев. То есть это был наш семейный тайный знак, который символизировал единение наших сердец.

…Больше моя рука никаких фраз не выводила. А меня не покидало смешанное чувство страха, удивления и…предвкушения чуда.

На следующий день я пошла в названный Сережей банк (в целях этичности я его точно не обозначаю, хотя в записке он фигурировал однозначно), и через полгода после необходимых формальностей я вступила в свои законные права наследницы этой суммы, так как Сережа не предусмотрел специального завещания на этот вклад, видать, надеялся еще долго прожить…

Вот такое чудо приключилось со мною после смерти моего мужа. Хорошо, что он когда-то позаботился о «черном дне», плохо, что это было сделано втайне от меня. А что касается Сережиной записки с того света — здесь мне не помогли уяснить корни этого явления ни врачи, ни экстрасенсы. Непостижимо…