20o
Под открытым небом вынуждена ночевать 28-летняя Наташа, в одиночку воспитывающая 8-летнюю дочь.О нелегкой судьбе Наташи и ее дочери Насти наша газета уже писала (см. статью «Начать жизнь заново» в номере «Славы» за 01.02. 2002 г.). Молодую женщину привез в Севастополь супруг. Но семейная жизнь не сложилась, и Наташа с малолетним ребенком на руках оказалась на улице — без работы, прописки, крыши над головой. В минуты отчаяния женщина хотела наложить на себя руки, и только мысли о дочери заставили ее продолжать жить. После публикации в газете наладить жизнь Наташе помог бывший в то время главным инженером УЖХ Геннадий Лопата, при участии которого женщина получила работу дворника и комнату в общежитии рэп-5. Ей также была обещана прописка, но… Геннадий Александрович ушел на повышение, заявление о предоставлении прописки осталось неподписанным, и после полутора лет проживания в общежитии женщину попросили освободить занимаемую ею комнату.
Так Наташа 13 мая сего года в очередной раз оказалась на улице. Приют нашла в одном из частных домов микрорайона бухты Камышовой — жила во времянке, присматривала за хозяйским домом и подрабатывала официанткой в одном из баров. Но дом был продан, и новые хозяева попросили Наташу «очистить помещение». Женщина перебралась на соседний участок и с разрешения хозяйки вот уже полтора месяца живет там под деревом, через ветви которого хорошо просматривается звездное небо. Вместе с ней «в чистом поле» ночует 8-летняя дочь, которую Наташа дважды в неделю забирает из интерната, где девочка учится и живет.
— Сама я трудностей не боюсь, а вот за ребенка переживаю, — говорит Наташа. — Мы здесь практически одни, вокруг наркоманы в развалинах собираются. Да и холодно на улице уже. Сама стараюсь есть раз в день, но ребенок у меня нужды ни в чем не знает. Нам бы крышу хоть какую над головой, чтобы было куда дочь на выходные привезти, и ничего больше мне не надо. Ходила по городу, искала заброшенные дома, где можно было бы перезимовать — таких много, но поселиться в них никто не разрешает. Я люблю землю. Картошку-сорокадневку посадила — ведра два-три соберу, нам с Настей ее на два-три месяца хватит. Обращалась за помощью к председателю одного дачного кооператива, и он сказал: «Плати 500 гривен — будет тебе дача, а денег нет — и дачи не будет». Только где мне такие деньги взять? Пыталась найти работу с общежитием. Но всюду предоставляют койки одиноким, а с ребенком никто не берет. Мне бы крышу над головой и прописку без права на жилплощадь, чтобы можно было пособие по малообеспеченности на ребенка получить, а работу я найду! Я и сейчас по договору подрабатываю, но мне трудовой стаж нужен. Обратилась за помощью в районную госадминистрацию, так там встретили «тепло» — пообещали лишить родительских прав. А за что меня их лишать? У меня ребенок сыт, одет, присмотрен, на улице с протянутой рукой не сидим. А что крыши над головой нет, так это не от меня зависит.
Оказаться в положении изгоев во все времена было страшно. По словам Наташи, выживать в таких нечеловеческих условиях ей помогает человеческая доброта. Периодически выгуливающая собак на пустыре тетя Надя снабжает молодую женщину одеждой, а владелица участка, где нашла приют Наташа, всякий раз при встрече старается чем-нибудь угостить. Но Наташа от еды всегда отказывается: и так на чужом участке безвозмездно живет, да еще и угощаться за чужой счет… Разве что чай с сахаром за компанию выпьет. После прожитых в общежитии лет Наташа хорошо усвоила, что из оказавшихся на дне общества выживают лишь те, кто борется за свое будущее. И ради дочери она готова пойти на все.
— Однажды хотела даже палатку на газоне у «белого дома» установить, чтобы привлечь внимание к своей проблеме, но так и не решилась — стыдно! — продолжает рассказ Наташа. — Не хочу, чтобы в мою Настёну потом пальцем тыкали. Она у меня девочка умная, послушная, да и учительница к ней хорошо относится. Моя дочь понимает, что теперь я часто ее забирать из интерната не смогу — ночи холодные, боюсь, что простудится. Да и на ее вопрос, когда же мы будем в настоящем доме жить, мне ответить нечего. Может, мне с ней к мэру на прием сходить и в ноги ему упасть? Может, он сумеет нам помочь? Потому что жить так и дальше уже сил нет.
…Во все времена о степени цивилизованности общества судили по его отношению к людям. Если Наташе не помочь сейчас, ее дочь действительно может попасть в казенное учреждение и воспитываться там без любви и заботы родной матери. Кто тогда возьмет на себя ответственность за то, что еще один ребенок пополнил армию сирот при живых родителях? Кому это выгодно? По большому счету, никому.
