Ничем выдающимся не отмеченная, тихая жизнь со своими маленькими радостями и переживаниями, победами и поражениями незаметно перевалила шестидесятилетний рубеж. Настенные часы в прихожей как-то безразлично «натикали» еще два быстрых года. В прошлом остались суета шинно-монтажных и сварочных работ в гаражном кооперативе, выросли дети и уже твердо встали на ноги… А посему, отойдя в тень от извечной суеты, еще совсем не старый 62-летний мужчина, житель села Орловка, потягивал горькую, находя в туманном полузабытьи скромную радость.
Жители окрестных домов уже не помнят, кто первым соорудил на пустыре, неподалеку от 46-й школы, сарайчик. Но с годами лобное место пустыря превратилось в своеобразный «Шанхай» из гаражей и бытовок, сараев и всевозможных мастерских. Только местный абориген мог уверенной поступью дойти до цели своего маршрута, заблудший путник, увы, безнадежно бы плутал в лабиринтах анархии индивидуального строительства. Имел свой «угол» в этом соцветии самостроя и гр.В. И пусть квартира в двухэтажной «хрущевке» совсем рядом — здесь все же как-то уютнее. Времянка из белого инкерманского камня в две комнатки, железобетонная крыша, на ней балки и даже шифер. Внутри старенький диванчик, телевизор, печка, на стенах скромненькие обои. Уютно, да и с друзьями-товарищами посидеть за чарочкой никто не мешает. Здесь и оставался частенько, захмелев, дабы не выслушивать упреки близких.
О его привычке курить лежа в постели знали все и давно и не раз высказывались по этому поводу на повышенных тонах. Однако ко всему привыкаешь. Привыкли, а скорее, смирились и с этим. Накануне вечером он оживленно беседовал с соседкой, сидя на лавочке у дома, а потом побрел в свою скромную обитель на бывшем пустыре. Один или с кем-то в компании провел он последний вечер в своей жизни, что говорил, что вспоминал и какие строил планы, — теперь можно лишь предполагать…
Утром, подойдя к «батяниной берлоге», сын увидел дымок, сочившийся из щелей окошка. Разбив стекло и проветрив помещение, молодой человек увидел страшную картину. Возле сгоревшего дивана, от которого остались лишь пружины, на полу лежали бренные останки сгоревшего человека, еще недавно самого любимого. Сигаретный окурок, ставший причиной пожара, давно превратился в тлен и смешался с пеплом. Вместе со сквозняком, ворвавшимся в распахнутый «зев» времянки, медленно уходило тепло разгоряченных пожаром стен. И только горе утраты близкого человека комком стояло в горле…
Инспектор государственного пожарного надзора ПГПЧ-3 по охране Северной стороны Севастополя был немногословен: «Курение в постели». На то указывали все причины: потухшая сама по себе печка, исправный телевизор, неповрежденная электропроводка и т.д., лиш