11o
В канун 75-летия основания Морского гидрофизического института НАНУ состоялось заседание за «круглым столом» редакции, в котором приняли участие ведущие ученые МГИ. В своих сообщениях они останавливались на тех или иных страницах истории института, к которой причастны лично, рассказывали о научных достижениях в области решения функциональных проблем и практического применения океанологических знаний.В.Н.ЕРЕМЕЕВ, академик НАНУ, директор Океанологического центра НАНУ:
— 2004 год — особый год в жизни Морского гидрофизического института НАНУ, год юбилейный. 75 лет назад на Южном берегу Крыма в поселке Кацивели была создана первая в мире специализированная гидрофизическая станция. Ее основателем, так же, как и основателем МГИ, являлся уникальный ученый с мировым именем академик Василий Владимирович Шулейкин. История гидрофизики, физических явлений Мирового океана, то, что принято называть физикой моря, связаны с именем Шулейкина, с его трудами, которые заложили основу этого научного направления. Морской гидрофизический институт с самого начала, с момента своего существования, занял особое место в океанографическом сообществе страны. Как правило, морские научные институты создавались как комплексные организации, которые были ориентированы на развитие различных научных направлений в области океанологии. МГИ был специализированным институтом, таким он остался и сегодня, и основная задача института была связана с углублением, фундаментальным исследованием физических процессов в Мировом океане. Уже в первые годы существования института, на первом этапе работы, которые осуществлялись под руководством В.В. Шулейкина, породили огромное количество идей, которые впоследствии были реализованы океанологами новых поколений. Но что удивительно — даже современные мощнейшие направления океанологии по-прежнему во многом базируются на идеях В.В. Шулейкина.
Н.Н.КАРНАУШЕНКО, заведующий отделом, кандидат технических наук:
— Я начал работать в Черноморском отделении МГИ в Кацивели в 1959 г., еще тогда, когда институт был в системе Академии наук СССР и базировался в Москве, в Люблино. Мыс Кикенеиз у Голубого залива западнее горы Кошки не случайно был выбран для основания первой в мире гидрофизической станции. Мыс этот достаточно глубоко выдается в открытую часть Черного моря, и там можно было наблюдать процессы, происходящие в море и в атмосфере над морем практически как бы в открытой части моря, с одной стороны, и в прибрежной части, с другой. В.В. Шулейкин был основателем не только первой в мире станции, но и нового направления — физики моря. Новизна этого направления заключалась в том, что здесь были применены современные физические методы исследования процессов, происходящих в Мировом океане и атмосфере. В 1948 г. было принято решение правительства о создании Морского гидрофизического и ряда других академических и отраслевых институтов. Советский Союз вышел из тяжелейшей войны и еще не восстановил народное хозяйство, но началось новое противостояние, новая, теперь уже «холодная» война. Ведущие ученые понимали, что следующее противостояние будет не только на земле и в атмосфере, но и в Мировом океане, космосе. Достаточно назвать три имени: И.В. Курчатов, С.П. Королев, А.П. Александров, которые поддержали развитие нашего института. В те годы структурно МГИ представлял собой следующее: сам институт в Москве (Люблино), Черноморское отделение в Крыму и отделение в г. Калининграде, где базировался экспедиционный флот. Дальше был очень сложный этап. Пришел к власти децентрализатор науки и промышленности Н.С. Хрущев, институт попал в эту систему и был переведен в Севастополь и передан в АН Украины. На моих глазах прошел очень тяжелый этап перебазирования института в Севастополь. Ведь практически сюда переехали только вывеска МГИ и единичные сотрудники. Мы были тогда очень молодыми, и нам пришлось разгружать вагоны, которые приходили на станцию Севастополь транспортировать и перевозить оборудование на склады на Феолентовском шоссе и на ул. Ленина, 28.
Директор МГИ академик А.Г. Колесников фактически заново воссоздал институт на новом месте. Ему удалось не только сохранить классическое направление, но и пополнить его, придать новое дыхание. Это был настоящий подвиг со стороны Аркадия Георгиевича. Он оставил кафедру физики моря в МГУ, которой он заведовал, квартиру в Москве и приехал сюда, в неизвестность.
В 1971 г. по приглашению А.Г. Колесникова я переехал из Черноморского отделения в Севастополь. Я был предпоследним аспирантом В.В. Шулейкина и работал в отделе тепловых и электромагнитных явлений, им возглавляемом. Переезд мой был связан с необходимостью воссоздания морских электромагнитных исследований, в том числе для нужд ВМФ. Сначала я заведовал лабораторией магнитной гидродинамики, потом стал заведующим отделом. А затем Б.А. Нелепо уговорил меня стать замдиректора по научной работе (хоздоговорная тематика). Теперь уже можно говорить о том, что исследования для ВМФ занимали очень большую долю в работах МГИ. Это в основном внедрение фундаментальных знаний об океане и морях и их использование в ВМФ. Мы занимались развитием новых методов и технических средств для исследований морей и океанов, которые имели двойную технологию. Кроме того, вели конкретные работы для ВМФ, в частности создание гидрофизической аппаратуры для судов, оснащение глубоководных подводных аппаратов исследовательской аппаратурой. И в конечном итоге — по заказу ВМФ — мы выполняли конкретные исследования на научных судах МГИ.
Если сравнивать МГИ с айсбергом, то именно эти работы были его подводной частью. С одной стороны, они были неоценимой помощью государству в укреплении обороноспособности. С другой — без финансирования, которое мы получали за это направление, наш институт просто не мог развиваться.
В.В.ЕФИМОВ, заведующий отделом, доктор физико-математических наук, профессор:
— Исследование взаимодействия атмосферы и океана является одним из традиционных направлений в нашем институте, оно было начато В.В. Шулейкиным и продолжено А.Г. Колесниковым. Без правильного описания физики взаимодействия океана и атмосферы невозможен прогресс в решении и диагнозе климата, в разработке прогноза на будущее. Лет 20-30 назад интерес к этим проблемам был также связан с военно-морской тематикой, потому что проблема безопасности подводного плавания, и особенно его скрытности, связана с процессами, которые происходят на границе раздела «океан — атмосфера», и именно с этим связана разработка обнаружения объектов. Сейчас подобного интереса к этому направлению уже нет, но появилась другая причина повышенного внимания: стали видны отрицательные последствия изменения климата. Установлено, что климат теплеет, и это связано с антропогенным загрязнением атмосферы и климатической системы. Для Украины, оказывается, эти изменения в несколько раз превосходят глобально усредненные величины. Обработка данных измерений показывает, что зимы в Украине в прошлом столетии стали теплее на 2,5-3 градуса. Участились случаи экстремальных синоптических ситуаций, увеличились зимние осадки и т.д. Эта проблема региональных изменений климата на территории страны сейчас является очень актуальной задачей и стимулирует внимание к ней. Хотя по-прежнему остаются важными и традиционные направления. Мы участвуем сейчас в работе, связанной с разработкой опытной системы ветроволнового прогноза для Черного моря. Детальные знания прогноза ветра и волн необходимы для решения прикладных задач при сооружении нефтяных платформ на северо-западном побережье, прокладке различных коммуникаций, трубопроводов и пр. А что касается важности изучения проблем климата, то именно мы инициировали разработку в Украине национальной климатической программы. Ее утверждение идет нелегко, но есть надежда, что она будет принята Кабинетом министров.
Океанография — наука интернациональная, и приходится все время сравнивать наши работы с работами зарубежных ученых. Далеко не всегда эти сравнения в нашу пользу. Тяжелый период мы преодолели 3-4 года назад. Сейчас институт идет на подъем, потому что увеличивается финансирование. Поддерживать этот уровень непросто, приходится переориентировать нашу тематику, отказываться от некоторых наших традиционных направлений, которые интересны, но не востребованы. Найти наше место в новых условиях очень сложно. Но аналогичная ситуация сейчас во всей науке.
Н.Б.ШАПИРО, доктор физико-математических наук:
— Я окончил севастопольскую школу номер 3, поступил на мехмат МГУ. После окончания я был распределен в Морской гидрофизический институт, который тогда переводили в Севастополь. Вначале МГИ находился на ул. Новороссийской, там, где ныне клуб собаководов. Одна комната, в ней все (около 10 человек) и размещались. Потом уже появилось здание на ул. Ленина, 28.
Сотрудники в основном были молодыми. МГИ тогда и в дальнейшем пополнялся выпускниками МГУ, Физтеха, МЭИ, МВТУ им. Баумана. В этом-то как раз и причина того, почему он так быстро поднялся и заявил о себе. В то время в рейсе на научно-исследовательском судне МГИ «Михаил Ломоносов» было открыто экваториальное подповерхностное противотечение, названное течением Ломоносова. А.Г. Колесников — директор института — поставил задачу: гидродинамики должны создать теорию этого противотечения. Сейчас уже можно с уверенностью сказать, что это было последнее великое географическое открытие. Ничего подобного после этого не было. За разработку этой чрезвычайно важной темы как в теоретическом, так и в экспериментальном плане группа ведущих ученых МГИ в 1970 г. была удостоена Государственной премии СССР.
Особая строка в истории института связана с приездом доктора наук А.И. Фельзенбаума, известного специалиста в области морских течений. Он создал отдел морских течений, где я работал. Организовался мощный коллектив, все быстро защитились.
Сейчас тот отдел течений преобразовался в отдел динамики океанических процессов, и его возглавляет профессор Г.К. Коротаев. Особых успехов добился отдел в изучении динамики синоптических вихрей в океане. Серьезные результаты были получены по программе «Разрезы», инициированной академиком Г.И. Марчуком. Мы активно участвовали в различных международных программах. Но тут развалился СССР. Исчезли корабли. В новых условиях пришлось переориентироваться, мы начали активно заниматься тем, что рядом: Черным, Средиземным, Эгейским морями и динамикой шельфовой и прибрежной зоны. Дела идут на достаточно хорошем уровне.Теория всегда развивалась вместе с анализом данных наблюдений. Если раньше данные наблюдений получали контактным методом с помощью кораблей, то сейчас используются спутниковые данные.
Ю.В.ТЕРЕХИН, кандидат наук, лауреат Государственной премии СССР:
— Около 30 лет назад по инициативе тогда директора МГИ Б.А. Нелепо в институте были начаты исследования возможностей использования средств космической техники для измерения физических характеристик поверхности океана. Вскоре были налажены контакты с конструкторским бюро «Южное» (г. Днепропетровск), в результате чего родился первый проект создания океанографического спутника, получивший шифр «Океан-Э». Тогда в институте мало кто верил в успех этого предприятия, хотя некоторые обнадеживающие данные к этому времени уже имелись.
Так уж распорядилась судьба, что мне довелось стоять у истоков фактического зарождения спутниковой гидрофизики как направления в науке о море. И, по сути, больше половины сотрудников МГИ в 1982-1983 гг. уже занимались космической тематикой. Наряду с ранее созданным отделом спутниковой гидрофизики (позднее переименованным в отдел дистанционных методов исследований) к исследованиям подключились другие отделы и ряд ведущих ученых в институте — это прежде всего доктор физико-математических наук Г.К. Коротаев, доктор географических наук Н.А. Тимофеев, доктора физико-математических наук В.Н. Кудрявцев, М.Е. Ли, доктор технических наук С.В. Мотыжев, кандидаты физико-математических наук В.К. Коснырев, Г.А. Гришин, В.В. Пустовойтенко, С.В. Станичный, B.C. Суетин, В.А. Урденко. Эти научные и экспериментальные исследования к 1975 году получили широкий размах. Был разработан и создан океанографический спутник «Космос-1500», блестяще показавший себя в широко освещающихся тогда ледовых эпопеях по спасению из ледового плена каравана судов администрации Севморпути, запертых во льдах пролива Лонго (сентябрь-октябрь 1983 г.), а также дизель-электрохода «М.Сомов», попавшего в ледовый плен в водах вблизи Антарктиды (лето 1985 г.). Это была поистине блестящая работа. И вот что важно: на всю космическую программу того времени было потрачено 50 млн руб., а признанный предотвращенный ущерб в результате только двух этих операций превысил 300 млн руб. Вот вам самый лучший эффект использования океанографических спутников, в которые тогда мало кто верил.
К сожалению, с развалом СССР разработка новых средств дистанционного зондирования, как и новых спутников, была практически прекращена. Однако разработка новых методов обработки и интерпретации спутниковых данных, создание новых совершенных моделей усвоения этой информации продвинулись далеко вперед.
Где-то в году 1985-м, обсуждая с Г.К.Коротаевым перспективы развития спутниковой гидрофизики, мы мечтали о том, когда сможем в реальном времени на экране, отображающем акваторию того или иного района Мирового океана, наблюдать состояние и развитие его основных гидрофизических характеристик. И вот недавно, на одной из последних наших встреч, Геннадий Константинович продемонстрировал мне на экране дисплея «ожившее» Черное море. Это не описать словами — это надо увидеть! Фантастический скачок произошел за 10 лет!
Меня впечатлило это еще и потому, что с 1991 года в силу различных обстоятельств я отошел от активного участия в работах по спутниковой гидрофизике и взялся за создание издательства института. И вот уже прошло 12 лет, как существует НПЦ «ЭКОСИ-Гидрофизика», хозрасчетное подразделение института, ставшее на сегодняшний день базовым издательством Океанологического центра НАН Украины. Издательство полностью удовлетворяет все потребности в научных публикациях, пользуется хорошей репутацией не только в нашем городе, но и в Крыму.
Е.Е.СОВГА, ученый секретарь МГИ, доктор географических наук:
— Так сложилась судьба, что с первых дней своей работы в МГИ я занимаюсь родным Черным морем. По образованию я химик и с самого начала интересовалась изучением химических и геохимических процессов в Черном море. Работала в разных отделах, занималась не только глубоководными зонами, но и мелководьем. Мне ближе были экологические направления исследований, а они получили свое развитие с изменением ситуации. Больше внимания стали придавать Черному морю и экологическим исследованиям, связанным с объемами загрязняющих веществ, с хозяйственной деятельностью по побережью, с оценкой этих загрязнений, с тем, как реагирует экосистема на все виды антропогенных нагрузок.
В свое время я работала под руководством академика В.И. Беляева, который в мире являлся признанным специалистом по моделированию экосистем. Им было заложено это направление, в котором учитываются как химические, физические, так и биологические процессы, и под его руководством были разработаны модели черноморских экосистем. Особое внимание сейчас уделяется процессам, которые происходят в Севастопольской бухте — уровни загрязнений, сбросы, биогенные элементы. И хотя в целом состояние бухты улучшилось, количество коммунальных и бытовых стоков не уменьшилось. В связи с этим такие исследования актуальны. К тому же участились ситуации, связанные с выбросами цианидов, а в результате — с заморами рыб, особенно на северо-западном шельфе, где высоко количество биогенных элементов, которые поступают со стоками Дуная.
Сейчас мы занимаемся акваторией острова Змеиного. Нам необходимо рассчитать сценарии антропогенного воздействия и разработать практические рекомендации органам управления, властным структурам. Экспертизы ученых важно учитывать при строительстве любых гидротехнических сооружений.
В.А.ГАЙСКИЙ, заведующий отделом, доктор технических наук:
— Приборному направлению всегда уделялось большое внимание, с самого создания Черноморской гидрофизической станции. В.В.Шулейкин был изобретателем ряда оригинальных приборов. Он прекрасно понимал, что экспериментальные исследования без новых приборов ничего нового не дадут. С переходом МГИ в Севастополь А.Г.Колесников заложил и развил направление морского научного приборостроения и автоматизации, по которому уже в 80-е годы институт стал ведущим в СССР. Это совпало с общим бумом по автоматизации научных исследований в СССР. Аркадий Георгиевич хорошо понимал значение кадров: поехал в г. Жуковский, набрал там хороших электронщиков, которые делали ракеты, и сразу создал кадровую основу для современных электронных приборов. Уже к концу 60-х гг. такие экспериментальные образцы по всем направлениям были сделаны, треть отделов института делала свои приборы. Но возникла необходимость в приборах общего, а не специализированного назначения. Для этого был создан отдел морских приборов, самый большой в МГИ, а в 1971 г. было создано СКТБ. Борис Алексеевич Нелепо получил заказ на оснащение батискафов на 2, 4, 6 км. К концу 70-х СКТБ достигало 550 человек, зарплата была самая высокая среди радиоинженеров и электронщиков в городе, поэтому здесь удалось собрать лучшие кадры. Мы получали заказы со стороны, выпускали малые серии и даже сотни приборов отдельного типа. На научно-исследовательских судах были созданы автоматизированные океанографические системы. Более 600 автоматизированных измерительных комплексов были внедрены в народное хозяйство страны. Институт стал ведущим в СССР по морскому научному, гидрофизическому приборостроению, выполнял задания как по бюджету академии, так и по заказам ВМФ. В 1991 г. было выпущено уже седьмое поколение зондов «Исток-7», он и до сих пор является лучшим в СНГ. Когда Союз развалился, были попытки наладить национальное приборостроение в Украине. Однако финансирование прекратилось. Фактически в середине 90-х была потеряна большая часть СКТБ. Производственная база оказалась незагруженной. И только в начале 2001 г. появилось некоторое финансирование от Гидрометслужбы Украины. Приборостроение не умерло, жизнь продолжается, а МГИ по-прежнему остается в Украине ведущим в области морского научного и гидрологического приборостроения.
В.А.ИВАНОВ, и.о. директора МГИ, член-корреспондент НАНУ:
— Да, сегодня мы говорим об истории МГИ, которую можно разделить на два этапа. Первый — до переезда в Севастополь и второй период — севастопольский, когда МГИ расцвел, мощно заявил о себе, а его сотрудники проявили себя как специалисты, имеющие мировой уровень. Мы были ориентированы на крупные международные, в основном климатические программы и программы ВМФ СССР. После развала Союза МГИ переориентировался, стал другим, определились экологические проблемы, МГИ снова входит в международные программы, но уже другого направления, другого уровня. Ныне у нас огромное число грантов, что дает возможность успешно участвовать в международных программах. И важно, что Украина стала уделять больше внимания науке, больше финансировать ее. Академия наук, ее президент Б.Е.Патон ценят океанологов. И если раньше перед нами стояли проблемы, как выдать зарплату, как оплатить коммунальные услуги, то теперь эти статьи защищены. Институт уже может себе позволить приобрести компьютеры, пусть пока немного.
Уникальность МГИ в том, что он и сегодня имеет вес в мировых программах, мировых проектах. И это показывают последние конференции, в которых мы участвуем, в Греции, Болгарии, Турции. Если бы не было среди участников сотрудников МГИ, конференции эти просто не состоялись бы! Наши сотрудники — 15-20 человек — приезжают с огромным количеством докладов, и это при том, что участников конференции всего 70-80. Сотрудники наши имеют крупные результаты. Они значимы, они восприняты не только региональным, но и мировым сообществом. Но беда в другом: наука перестала быть престижной, практически нет молодежи, средний возраст сотрудников… 60 лет, молодых мало. Сложно обновлять. Но надежда есть, работает у нас аспирантура.
Недавно у нас побывал лауреат Нобелевской премии Ж.И.Алферов. Он сказал: «Ваш институт уникальный, такого другого нет. Аналогов я не знаю. Люди уникальные. Уровень высочайший. Я ваш институт могу сравнить со своим Физтехом». Может быть, Жорес Иванович и подыгрывал нам, но действительно: в нашей области аналогов МГИ НАНУ нет.
