15o
Писать банальные дифирамбы ко дню рождения патрульно-постовой службы не хотелось. Лучше репортаж, решила я, и напросилась на дежурство в вечерний автопатруль.Итак, обычная среда. Впрочем, нет. В этом году на 7 апреля пришелся большой церковный праздник — Благовещение. Нас в экипаже четверо: лейтенант милиции Олег Лабунский, милиционер-водитель Алексей Макаров, автоматчик Олег Михайловский ну и, понятное дело, корреспондент «Славы Севастополя».
Все соответственно экипированы: у меня — диктофон, у ребят — пистолеты, наручники, резиновые палки, автоматы Калашникова, тут же, в машине, — рация, защитные шлемы, бронежилеты, бронещит и даже две газовые гранаты.
Наш маршрут патрулирования простирается от ул. Олега Кошевого до 5-го км включительно.
Все восемь часов (с 17.00 до 1.00) держим связь с дежурными частями ППС, райотдела и управления МВД.
— Ребята, почему вы пошли именно в милицию, по-моему, сейчас это не самая престижная профессия? — спрашиваю я.
Олег ЛАБУНСКИЙ (27 лет, окончил 3-й курс юрфака, стаж работы в ППС — 7 лет):
— Потому что хотел. Я довольно серьезно занимался танцами. Сначала пытался совместить и то, и другое, но не получалось — на репетиции ансамбля «Черное море» опаздывал. Руководитель поставил условие: либо танцуй, либо служи. Выбрал второе.
Алексей МАКАРОВ (27 лет, женат, сыну — 1,5 года, образование среднее специальное, стаж работы в ППС — 6 лет):
— Так сложилось, в армии попал во внутренние войска, был водителем. Отслужив, решил ничего не менять.
Олег МИХАЙЛОВСКИЙ (родом из Херсона, 27 лет, женат, образование среднее специальное, стаж работы в ППС — 5 лет):
— А я потянулся в милицию вслед за хорошим другом.
— Ну и как вам работа?
— Работа как работа, не каждому по плечу — сложная, интересная, живая. За смену, бывает, насмотришься и наслушаешься всего вдоволь — и трагического, и смешного. Была бы только зарплата побольше! На «гражданке» за те же деньги можно найти занятие спокойнее, при этом иметь и свободные вечера, и выходные.
— Так в чем проблема?
— Жалко бросать: накоплен определенный опыт, стаж, а еще есть надежда — может, что-то изменится к лучшему.
— А как жены относятся к вашему ремеслу?
— Пока терпимо.
— Вопрос на засыпку: почему в народе недолюбливают ППСников?
— Тут есть о чем порассуждать. Во-первых, по одному судить об остальных нельзя. Во-вторых, наша служба прежде всего имеет дело с правонарушителями. Спрашивается, за что этим людям любить ППС? В-третьих, у потерпевших, столкнувшихся с нами, обычно другое мнение. С месяц назад, например, на Большой Морской ограбили студентку. Парень вырвал у нее сумочку с деньгами, документами и мобильным телефоном. Девушка, вся в слезах, обратилась к нам: помогите! Шансы на поимку злоумышленника были, честно сказать, невелики. Попробовали набрать номер ее телефона — грабитель ответил. Давай вести с ним переговоры, мол, оставь себе все, верни только документы. Тот торговаться. Вдруг видим, прямо на нас из темноты выходит говорящий по «мобилке» неизвестный. Задерживаем. А это тот, кого мы ищем! Награбленное в целости и сохранности оказалось при нем. Видели бы вы, как девушка радовалась, как благодарила.
А вообще причину антипатии населения к патрульно-постовой службе милиции следует искать глубже. Так, из-за большой текучести кадров у нас работает много молодежи, профессионализма и жизненного опыта которой еще набираться и набираться. Им бы учиться, а их сразу в «бой». Вот и получается…
Мы останавливаем машину в местах наибольшего скопления людей. Сначала — пл. Нахимова, Артбухта, ул. Очаковцев, далее — Московский рынок, славящийся своей «пьяной» аллейкой. Ребята обходят близлежащую территорию, проверяют пешие патрули. Но «уазик» больше стоит.
— Экономим топливо, — объясняет водитель. — Бензина выдают на смену всего 10 литров с расчетом, что после надо еще и личный состав по домам развезти.
Время от времени Алексей опускает в бензобак шланг, проверяя таким образом расход горючего. Интересно, что патрульным машинам зачастую дают собственные имена. Эту пока не «окрестили», а предыдущую звали «Ветерок».
— Почему?
— А там двери плохо закрывались — продувалась всеми ветрами.
— Конечно, дежурства раз на раз не приходятся, а особо запомнившиеся есть?
— Сразу так сложно вспомнить. Например, напарники, не нашей смены — ночной, недавно задержали совершившего двойное изнасилование. Преступник был вооружен пистолетом. Ребятам тогда выдали премии… по 20 гривен на каждого. А хотите курьез?
— Давайте!
— Получили мы ориентировку от оперативного дежурного: неизвестный забежал в квартиру к 80-летней старушке и спрятался под кроватью — проверьте адрес. Едем. Открывает бабушка. Обыскиваем все — никого. Наконец хозяйка говорит: «Не видите, что ли, вон он — у стены, рядом с женщиной стоит». В общем, перепила пенсионерка успокоительных таблеток и галлюцинировала.
— По каким поводам севастопольцы чаще всего набирают сегодня «02»?
— Грабеж, хулиганят подростки, пьяный дебош, семейный скандал. Бывает, что клиент не хочет расплачиваться в баре.
Хрюкинский рынок. Все в порядке. Чуть дальше, на противоположной стороне проспекта, на виду у прохожих справляет естественные надобности прилично одетый гражданин. Подъезжаем. Завидев нас, нарушитель поднимает руки вверх. Рядом с ним женщина. Оба извиняются. Проводим с парочкой профилактическую беседу: некрасиво ведете себя, уважаемые, и отпускаем с миром.
5-й км. Пеший наряд ППС докладывает обстановку старшему автопатруля: только что помогли кондукторам высадить из троллейбуса двух подвыпивших. Разбираемся: работяги-строители, хватили лишку по случаю праздника, с которым поздравили и нас.
— Общаются нормально, на ногах держатся крепко, задерживать не стоит, — решает лейтенант. — Домой сами доберетесь?
Те утвердительно кивают. Очередная профбеседа. Едем дальше. Улица Силаева. На одной из остановок замечаем личность, явно перебравшую спиртного. Человек из последних сил пытается удержать равновесие.
— Куда идете? Документы есть?
Мужчина долго роется в карманах и предъявляет … проездной за февраль. Сажаем его в машину.
— Пусть покатается, посмотрим, если придет в себя — высадим, нет — отвезем в райотдел на усмотрение дежурного. Бросать его нельзя. Заснет — ограбят запросто.
Наконец первый (он же последний) вызов из райотдела. Тотчас отправляемся на Острякова, 213. Жители этого дома в подъезде только что поймали автора каких-то анонимных писем.
— Вот они, эти дурацкие письма, — взволнованные муж и жена показывают нам пачку конвертов. — Подложит, позвонит и убегает. И так каждую ночь четыре месяца подряд. Достал! Физиономию этого «почтальона» мы даже уже на видеокамеру записали. Сегодня, наконец, сын с поличным его застал, а он отнекивается! Сколько можно нас терроризировать?!
Все послания адресованы в Россию. На листах, выдернутых из журнала, между печатных строк мелким почерком написано:
«…Секретный договор с ЦРУ. По весне приходите с дудочкой. На выходные саботируйте бюджет. Надо иметь газовый пистолет, хомуты и веревки. Мы за Закон…» и т.д. Подпись «Яша» везде.
— Это не я! — оправдывается перепуганный тщедушный пенсионер со странным взглядом.
Ясно: человек болен, угроз в письмах нет. Приглашаем его в машину, успокаиваем:
— Мы не станем доставлять вас в милицию, хотя надо бы. Но и вы больше не досаждайте этой семье. В противном случае — за решетку!
…Все-таки сдаем в дежурку нашего «в хлам» пьяного «клиента» и снова проезжаем весь маршрут. На улицах кроме редких одиноких прохожих да целующихся на ветру влюбленных почти никого. Небо усыпано звездами, в свете электрических фонарей кружатся белые лепестки отцветающих деревьев. В голове вертится несколько окуджавских строчек: «…мама, мама, это я дежурю, я дежурный по апрелю!», дальше почему-то не вспоминается.
— Весна, однако, — философски замечает водитель и разворачивает машину на базу.
На часах далеко за полночь.
