16o
Немцы били прямой наводкой по городу, по его улицам и площадям. Вернее, по тому, что еще осталось. А остались — люди. Люди ушли в подвалы, штольни, подземные лабиринты и коридоры. В штольнях были госпитали и арт-склады, цеха и жилые помещения, были взрослые и дети.
Город ушел под землю. Но приближался Новый год — кровавый 1942 год, год ужаса, боли и перелома войны.Руководители Севастопольского оборонительного района — Борисов, Сарина, Октябрьский, Петров — очень занятые люди, на их плечах оборона, войска и корабли, передний край, вода и хлеб для населения. Но они начали думать еще об одном — о Новом годе. Севастопольцам надо было сделать праздник, особенно детям. Их было так много — там, внизу, под землей, и наверху, среди развалин. Дети помогали фронту всем, чем могли, они носили воду в окопы, дежурили в госпиталях. Как Надечка Тычкова, поили раненых невесть откуда добываемой водой. Как сестры Тузовы, Галя и Лена, лазали в развалины на детский крик и приносили оттуда малышей, плачущих возле убитых или раненых матерей. Как Олег Мураткин, стояли у станков и с оружием в руках отбивали фашистов, пытавшихся форсировать бухту. Их было много — мальчиков и девочек, разных по возрасту и характеру, но одинаковых по преданности Родине.
Вот для них в первую очередь и устраивался праздник. Но какой же праздник без елки? Однако в разрушенном, прокопченном, обожженном городе не было ничего зеленого — все перекопано взрывами. И тогда руководители Севастопольского оборонительного района специально предприняли боевые действия, чтобы добыть детям елки. Да, они подумали и об этом. А бойцы, рискуя жизнью, эти елки достали.
Вот как вспоминает об этом Света Густылева, которой тогда было около тринадцати лет.
— Был организован прорыв линии немецкой обороны, и краснофлотцы с самой передовой принесли непривычную добычу — пышные зеленые красавицы. Они были установлены в подземельях для детей Севастополя. Первый раз я встречала Новый год не в нарядном зале или уютной комнате. Впервые вместо хлопушек гремели орудия, а вместо бенгальских огней полыхал деревянный сарай по соседству. И все же у нас были елки! Они были украшены самодельными свечами и невесть как сохранившимися маленькими яблочками. Света в штольне не было — из-за бомбежки был поврежден электрокабель. К двенадцати часам ночи дети вместе со взрослыми уселись за импровизированные столы. Скудное угощение, скудные подарки и песни — непривычные для Нового года. Не про зайчика, не про елочку. Какими круглыми и испуганно восторженными были детские глаза, когда вставшие взрослые торжественно пели гимн Советского Союза, "Широка страна моя родная", а потом песню, ставшую известно, недавно:
Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой
С фашистской силой темною, с проклятою ордой.
Дети: пяти-, восьми,- десятилетние мальчики и девочки. А дальше уже дети только считались детьми. По своим делам, по своим поступкам они были взрослыми. Но мамы и люди, заменившие им убитых родителей, изо всех сил старались сделать для них праздник. Самодельные игрушки на зеленых ветках, самодельные конфеты. Что еще можно было подарить малышу, который только что пел в госпитальной палате?
А "взрослые" дети подарком считали гранату или трехлинейку, потому что видели, как их четырнадцатилетние друзья возвращались возбужденными и грязными после очередной отбитой атаки фашистов.
И все же дорогой подарок нашелся. Может, сегодня это покажется смешным или наивным, но тогда…
Специально выпекли белый хлеб, которого дети уже давно не видели. На ломтики белого хлеба положили по кусочку сахара. Вот это и был новогодний торт. Это было лакомство.
Недавно я рассказала об этом на уроке "О хлебе" в шестом классе 41-й школы-интерната. Когда я раздавала подобные "подарки", мне в ответ звучало тихое детское: "спасибо… спасибо… спасибо…".
Тогда это был наш общий дорогой праздник. Уже само сознание, что Севастополь не взят, пусть в осаде, но обороняется, наполняло детские сердца гордостью и надеждой. Мысль, что там, на переднем крае, папа, старший брат, дедушка отбивают атаки немецких солдат, вносила в детские сердца покой и уверенность в победе, надежду на скорую встречу, на мир. Вот главное, что могли подарить взрослые детям.
Мир в Севастополь пришел через два года, но его залогом были бои и оборона сорок первого, была и эта встреча Нового, сорок второго года.
