15o
Визитная карточка: Александр Онищук. США. Рейтинг 2663. Чемпион Украины (2000 г.). Чемпион США (2006 г.). Серебряный и бронзовый призер Всемирных шахматных олимпиад в составе сборной Украины. Бронзовый призер (2006 г.) в составе сборной США. Победитель международных турниров: Гронинген, Вейк-ан-Зее, Биль, Пекин. Тренер и секундант экс-чемпионов мира Анатолия Карпова и Веселина Топалова.Внушительный послужной список в шахматном мире у 32-летнего гроссмейстера Александра Онищука, уроженца Севастополя. Его первые достижения: вице-чемпион мира среди юношей до 16 лет (1991-й), через 4 года — "серебро" в Бразилии в возрастной категории до 20 лет. Александр Онищук — первый севастополец, ставший международным гроссмейстером.
Завершившийся на днях международный шахматный турнир 18-й категории в Форосе, организованный "Аэросвитом", принес Александру Онищуку 3-й приз. При нашей встрече речь, естественно, касалась шахмат. И не только.
— В Америке, насколько известно, ты оказался по грин-карте…
— Это — дело случая. В США существует постоянно действующий конкурс, на котором разыгрывается своеобразный приз — право легального проживания в стране. Ни для кого не секрет: в Штаты по разным причинам стремится множество людей. И государство, чтобы дать каждому желающему шанс, проводит лотерею, по-американски весело и в то же время серьезно: претендент должен обладать набором определенных профессиональных и нравственных качеств. Вот мы с женой и оказались в числе везунчиков. Каких-то планов относительно эмиграции мы не строили. Но коль выпала такая карта!.. И в Штатах мы уже шесть лет.
— Как сложилась за океаном шахматная карьера?
— За прошедшее время я выступал в составе сборной США на двух Всемирных шахматных олимпиадах. В 2004-м играл на 1-й доске, в 2006-м попеременно с Г. Камским на 1-й и 2-й. Встречался с сильнейшими гроссмейстерами из разных стран — и вполне успешно, выходил с плюсом. Кстати, три номера из четырех в американской команде заняли шахматисты из бывшего СССР. Примерно такая же ситуация в сборной Израиля. Представители той самой советской шахматной школы присутствуют и в командах других стран.
Но поначалу я оказался в США в вынужденном простое. Существовало правило, по которому для участия в чемпионате страны мне предстояло пройти трехлетний карантин. Я приехал в хорошей спортивной форме, а играть выезжал в Россию, в Германию, в восточноевропейские страны. Выручали старые знакомства. При долгом отрыве от шахматной практики снижается класс игры.
Когда я в прошлом году со второй попытки завоевал звание чемпиона США, это стало там спортивной сенсацией. Журнал Chess Life посвятил турниру почти весь номер, вынес на обложку мой портрет с анонсом "Cher King Alexander Onischuk", а подробный репортаж на 12 страницах назвали "Surprises in San Diego", напечатав три мои партии. Для меня это не стало сюрпризом: по игре и результат. Конечно, чемпионское звание придает уверенности, общественное положение становится устойчивее.
Кроме того, я играю за один российский клуб, а недавно пригласили и в украинский.
— Это следствие высокого рейтинга?
— "Высотниками" у шахматистов называют тех, кто преодолел 2700, у меня довольно устойчиво держится уровень 2660. Это в промежутке от 40-го до 50-го места в мировой классификации.
— Как складывается твоя повседневная жизнь, какие барьеры приходится преодолевать в Штатах?
— Поначалу я оказался в Денвере, там уже проживал двоюродный брат. Успешно играл в американских открытых турнирах. Но адаптация проходила очень медленно. Все изменилось, когда я получил приглашение в Университет в Балтиморе. В США я приехал с дипломом Московского университета по специальности социолога. Там я узнал, что есть несколько университетов, которые привлекают шахматистов и для развития шахматных программ, и для выступления в команде. Предоставляют им стипендии. В один из них я подал документы. Но в это время ко мне обратились из Университета в Балтиморе, предложив лучшие условия.
— Они узнали о твоих шахматных успехах?
— Тогда я еще не был чемпионом США. Престиж — это не пустое слово в Америке. Специалисты по разным направлениям ведут поиск и отбор нужных кадров для своей фирмы, университета, команды: быть лучше! Это — конкуренция.
В Балтиморе оплачивали мое обучение и предоставили стипендию. Для эмигранта это очень весомая поддержка. Учебу я уже завершил и получу американский университетский диплом лингвиста. Я совершенствовал немецкий, которым владел еще в юности, когда играл за студенческую команду в Германии, повысил уровень английского. Моя специальность — лингвистика в широком смысле слова, это наука о языках. В Америке — стране эмигрантов — без знания двух-трех языков не обойтись. Но тот, кто приезжает туда без английского, практически обречен. Никто не будет высмеивать тебя за акцент, никто не упрекнет. Но ты сам поймешь, что многое тебе недоступно. За шесть лет мне удалось продвинуться вперед: если брать по десятибалльной системе, то к семерке я приблизился. А о дальнейшей работе придется позаботиться самому.
— Как сравнить отношение к шахматам, знакомое тебе с советских времен, с тем, что ты увидел в Америке?
— Такое почитание шахмат, какое сложилось в Советском Союзе, вряд ли когда-то и где-то возможно. Престиж гроссмейстера, тем более чемпиона мира, держался на самом высоком уровне. Фамилии Анатолия Карпова и Гарри Каспарова знали даже те, кто к шахматам никогда не прикасался. Это одна сторона этой великой игры. Но есть еще другая — творческая. Советская шахматная школа, которую создавали Михаил Ботвинник, Василий Смыслов, Тигран Петросян, Михаил Таль, оказала влияние на развитие мирового шахматного искусства. Посмотрите на команды Всемирных олимпиад — во многих увидите бывших соотечественников. Виктор Корчной, который не испытывает симпатий к СССР, во многих интервью подчеркивает значимость творческих установок советской шахматной школы. Конечно, действовали и политические мотивы. И все же долгие годы советские гроссмейстеры преобладали на шахматном Олимпе.
В США на шахматы смотрят как на интеллектуальное развлечение, а с практической точки зрения — как на игру, которая может способствовать развитию полезных качеств человеческой натуры, иногда как возможность немного заработать, даже в любительских турнирах. Представьте себе, что мне приходилось бывать на соревнованиях, где участники приносили с собой шахматы и часы, даже гроссмейстеры. Каково!
Между двумя чемпионатами США 2005-2006 гг. мне не удалось сыграть ни одного турнира с классическим контролем. В то же время считаю, что, став чемпионом США, несу определенную ответственность за уровень организации и культуру соревнований в стране. И намерен вместе с ведущими шахматистами обсудить наши проблемы с руководством шахматной федерации страны.
— Чем объяснить поддержку таких шахматных программ, какую ты ведешь в Университете в Балтиморе?
— Американцы в каждом деле ищут практический результат. Они правильно поняли, что шахматы способны развивать творческий потенциал детей в разных проявлениях. Ведь человек ежедневно решает какие-то задачи, а в шахматах он это делает после каждого хода. Так приобретаются навыки, необходимые в повседневной жизни: учет фактора времени, логика, решительность, умение держать удар. Американцев интересует все, что ведет к победе, хоть на боксерском ринге, хоть за шахматной доской. И развитию детских шахмат они уделяют достойное внимание и находят финансовые средства. Шахматные уроки, например, введены во всех школах в Чикаго, преподаются и в Балтиморе. Наш университет участвует в разработке шахматных программ, на которые выделяют государственные гранты. Детские шахматные фестивали-чемпионаты США собирают до семи тысяч ребят. Гроссмейстерами станут единицы — заработок профессионала-шахматиста, по американским меркам, невелик. Но важно приобщение к игре, полезной для интеллектуального развития!
— О чем тогда свидетельствует пример Гаты Камского, который несколько лет назад считался претендентом на шахматную корону?
— Когда ему не удалось подняться на вершину, он решил получить надежное образование, стать юристом. После заметного перерыва Камский вернулся к шахматам. Видимо, что-то его к этому подтолкнуло. Талант Гаты не угас, он по-прежнему крепкий гроссмейстер, но перерыв сказался. Сейчас появилось много очень сильных молодых конкурентов, как их называют, "детей Интернета". Выросли 12-летние гроссмейстеры! А ведь державший шахматную корону почти два десятилетия Гарри Каспаров стал гроссмейстером в 17! Смена шахматных поколений происходит очень стремительно.
— Какая ныне действует система розыгрыша первенства мира?
— Все очень запутанно, откровенно говоря, я с этим не очень соприкасаюсь. Невозможно уследить за переменами.
— Ты ведь находился вблизи эпицентра событий, когда тебя приглашали в штаб Анатолия Карпова, а не так давно — к Веселину Топалову.
— Предложение поработать в команде я получил лично от Анатолия Евгеньевича. Было это почти десять лет назад на турнире в Швейцарии. Он сказал, что ему интересны шахматисты молодого поколения. Возможно, его привлекло и то, что я из Севастополя. О нашем городе Анатолий Карпов отзывался очень тепло, вспоминал посещения Севастополя, общение с флотскими шахматистами, которые навещали его в Ай-Даниле во время подготовки к матчу с Виктором Корчным. Вы ведь тоже тогда к нему ездили. Работая в штабе Карпова, я понял, какого высочайшего накала достигает противостояние характеров двух личностей.
С Веселином Топаловым мы ровесники. Иногда трудно определить, чем вызваны взаимные симпатии, ведь не только какой-то общий подход к шахматам. У него, наверное, самый опытный менеджер, который умеет очень продуктивно выстроить подготовку к турниру. Сам Веселин по стилю ближе всего подходит к Каспарову. Только вот чемпионское звание удержал всего один год. При нынешней системе розыгрыша первенства мира он стремился пробиться в турнир восьми сильнейших гроссмейстеров, которые по круговой системе с участием чемпиона мира Владимира Крамника определят сильнейшего. Такой турнир должен состояться нынешней осенью в Мексике. Конечно, в штабы чемпионов мира случайно попасть невозможно. И решает чаще всего не рейтинг. Команда подбирается по особенностям шахматного стиля, по индивидуальным свойствам: степени надежности и степени доверия. Чемпионы мира — люди с очень сложными характерами. Когда работаешь в команде, участвуешь в обсуждении не только шахматных проблем. И я очень дорожу доверием и Анатолия Карпова, и Веселина Топалова.
Часто вспоминаю своего первого наставника Александра Иосифовича Бондаря, который вел шахматную школу в севастопольском Дворце пионеров. Наряду с уроками стратегии и тактики он учил нас держать удар, подниматься после поражений, вселял уверенность в свои силы и способности. Когда я стал гроссмейстером, мой успех принес Александру Бондарю звание заслуженного тренера Украины по шахматам. Меня не покидает чувство благодарности и признательности ему.
— Как происходит твоя адаптация к американской жизни?
— Есть такое американское выражение: "То, что у тебя за спиной". Могу сказать, что и школа, которую я окончил в Каче, и образование, которое получил в МГУ, и мой жизненный опыт — все пригодилось в Америке. Во всяком случае, я ни разу не почувствовал себя бесполезным и даже нередко наблюдал, как американцы с удивлением и уважением относятся к моим знаниям. Особенно это относится к университетским занятиям. И мне, и моей жене Ольге процентов на 70 доступно все, что говорят преподаватели. Затем дома, преодолевая книжные премудрости, мы пробиваемся к истине.
Кстати, бывшие севастопольцы поддерживают между собой связь. Золотая медалистка Яна Затучная окончила МГУ, сейчас в Питсбурге — менеджер-программист в крупной компании, Никита Пьянков — аспирант в Гарварде (!), Евгений Чигиринский — в Сиэтле. И семейная новость: моей сестре Анне на очередном конгрессе ФИДЕ присвоено звание международного мастера по шахматам, а живет она с мужем в Дюссельдорфе, менеджер-организатор художественно-рекламных выставок.
— Шахматы навсегда стали твоей профессией?
— На сегодняшний день — да. Но я подумываю и об иной деятельности. Постараюсь как-то объединить два диплома: социологию и лингвистику с профессией, которая позволит путешествовать, перемещаться по свету. Я уже не сумею сидеть на одном месте.
— С кем ты общаешься в Балтиморе? Многие эмигранты тяготеют обычно к кругу своих соотечественников.
— Это чаще всего происходит из-за неуверенности, слабого знания английского. Но без владения двумя-тремя языками действительно невозможно вырваться за пределы Брайтон-Бич. А это ограничивает человека, лишает многих возможностей.
Наш круг общения довольно широк и разнообразен: это канадцы, испанцы, поляки, немцы. Среди преподавателей и студентов много людей, интересы которых нас сближают.
— Кто составляет твою семью?
— Жена Ольга и трехлетний Филипп. Ольга окончила в Балтиморе университет.
— Как ты считаешь, Севастополю под силу турнир, в котором ты играл в Форосе?
— Считаю, что к 225-летию город просто обязан провести такое соревнование. Это и престиж, и реклама, и возрождение добрых традиций. Уверен, что Севастополь привлечет многих шахматистов. Если мне поручат, сумею поговорить даже с самыми элитарными гроссмейстерами.
