17o
Постановка спектакля на сцене Русского драматического театра Черноморского флота: преодоление стереотиповТри года назад в Севастополе анонс: театр Краснознаменного Черноморского флота ставит пьесу Григория Горина <Поминальная молитва>. Именно тот театр, которому во все годы советской власти предназначался военно-патриотический репертуар по определению.
А тут на сцене обычные реалии дореволюционной еврейской жизни в местечке, в черте оседлости, которые сюда за всю 225-летнюю историю Севастополя и не долетали.
И все-таки именно во флотском театре <Поминальная молитва> — пьеса Григория Горина по мотивам повести <Тевье-молочник> писателя Шолом-Алейхема, классика еврейской литературы, чей 150-летний юбилей широко отмечается в эти дни в крупнейших странах мира и в Украине, где в городе Переяславе он родился 2 марта 1859 года.
Публикуемые записи бесед с участниками спектакля, представленные как монологи, поспособствуют раскрытию творческого процесса создания театральной постановки, приоткроют их взгляды и на межнациональные отношения в Севастополе.
Юрий ГРАНАТОВ,
главный режиссер театра,
заслуженный деятель
искусств России:
— Примерно лет двадцать назад наш театр Черноморского флота имени Б. Лавренева привез на театральный фестиваль в Москву спектакль <Чума на оба ваших дома>. Широко известный тогда столичный драматург Григорий Горин пришел посмотреть, что сотворили флотские артисты. Постановка ему понравилась. <Именно такой хотел я видеть свою пьесу на сцене>, — сказал мне Горин. Я увез в Севастополь его пьесу <Шут Балакирев>, и мы ее вскоре поставили. При очередной встрече в Москве Григорий Горин выразил желание поехать в Севастополь: и спектакль посмотреть, и с городом познакомиться. Вот такая памятная надпись на сборнике его избранных пьес: <Уважаемому Юрию Николаевичу Гранатову — доблестному защитнику русского Черноморского театра>. Год — 1998- й. Тогда же он сказал: <Моя самая любимая пьеса — <Поминальная молитва>.
Когда в Севастополь вернулся из Мурманска народный артист России Виктор Васильев-Юмин, в ранней молодости начинавший свой творческий путь в нашем театре, я подумал: вот и актер на роль Тевье. Мы стали обсуждать с Виктором Владимировичем <Поминальную молитву> и согласились, что эта пьеса и сегодня звучит актуально. Люди, проживающие несколько поколений совместно в одном городке, в одной деревне, неизбежно сближаются, им становятся понятнее обычаи и традиции соседей, они видят, как складываются судьбы детей, как добывается хлеб насущный. И пусть каждый молится своему Богу, они просят благополучия для своей семьи одинаково. А мирно текущую жизнь, в неизбежных заботах, начинают отравлять зерна зависти, ненависти, озлобленности, брошенные в почву власть предержащими. Это отразилось в творчестве Шолом-Алейхема, эта тема звучит в пьесе Григория Горина, который перенес на сцену давние события, да так, что они не оставляют равнодушными и зрителей XXI века. Ведь спокойствие и взаимотерпимость в обществе могут в одночасье рухнуть по чьей-то злонамеренной воле.
Приступая к постановке, мне всегда предстоит ответить на вопрос: <Зачем я ставлю эту пьесу?>. Причем отвечаю последовательно, выделяя с ударением каждое слово! Таков известный режиссерский принцип. Под таким углом зрения <Поминальная молитва> — спектакль-предупреждение или предостережение. В 2007 году <Поминальная молитва> признана лучшим спектаклем года в Автономной Республике Крым, мне вручили диплом за лучшую режиссуру.
Нам очень повезло при постановке <Поминальной молитвы>, когда необходимо было проверить, насколько точно соответствует спектакль традициям еврейской жизни. Нам помог Аркадий Абович Факторович — скромный библиотекарь Севастопольского еврейского благотворительного центра. Бывший флотский офицер оказался настоящим знатоком еврейских обычаев, обрядов, костюмов. Он приходил на репетиции, подмечал оплошности, очень тактично беседовал с актерами, костюмерами, художником. С песнями нас познакомила художественный руководитель народного вокального ансамбля <Шолом> Галина Соркова. Ее песней открывается спектакль.
Виктор ВАСИЛЬЕВ-ЮМИН,
народный артист России:
— На сцене в роли Тевье видел я Евгения Леонова, в телеспектаклях — Богдана Ступку, Михаила Ульянова. Великие, неповторимые актеры. А подражать кому-то — у меня нет этого в природе.
Мне очень нравится мягкий тонкий юмор в еврейской литературе, это замечательное народное свойство: усмехнуться над собой. Уметь поиронизировать — такое у евреев случается частенько, и это мне всегда импонировало.
Мудрость Тевье в том, что в самых трудных жизненных ситуациях он не теряет своего стержня, и беду, и радость воспринимает как-то житейски мудро, считая их неизбежными в жизни. У него пять дочерей, большое семейство. И он всю жизнь пашет, трудится ради того, чтобы проложить для них счастливую тропинку в жизни. А его мудрость — это и заповеди Торы, и стойкость в испытаниях судьбы, и надежда на лучшую долю.
У меня такое ощущение, что и сегодня это очень злободневно, остро. При нынешних правителях мы часто слышим слова, произносимые с превосходством: моя нация! А что до остальных, которые <русскоязычные>?
Валентина ПОПОВА,
народная артистка России:
— Мне довелось, выходить в женских ролях разных народов, разных возрастов, разного общественного положения, в том числе и Екатерины II. Но то, что судьба преподнесла мне роль Голды, — без преувеличения, счастье! Она мать всех матерей, воплощение сущности материнского предназначения. За свою 40-летнюю работу в театре мне не приходилось сталкиваться с таким женским образом, каким его представил Шолом-Алейхем и воплотил в пьесе Григорий Горин. Она не придумана, не собрана из разных лоскутков, это — не собирательный образ, она реальная, живая.
Я отношусь к Голде не как к придуманному образу, а как к живому человеку. Это очень редко бывает. Среди сыгранных мною более 200 ролей только 5-6 оставили глубокий след в душе, и Голда сейчас — на первом месте. Я могу с Голдой страдать, смеяться и плакать.
Владимир СИЛЬВЕСТРОВ,
композитор, заслуженный
деятель искусств АРК:
— В <Поминальной молитве> затрагивается такая национальная тема, которая у нас звучит впервые. Это уже интересно. Яркие, красивые образы, пришедшие к нам из довольно далекого времени. Жизнь людей в Анатовке, их взаимоотношения, судьбы сопоставимы с тем, что мы наблюдаем и сегодня вокруг нас: старый Тевье в поте лица добывает хлеб насущный для своей семьи, Голда согревает семейный очаг, надрывает свое сердце заботами о благе дочерей. И все это мне предстояло соединить в музыкальных образах — задача очень сложная. Как выразить национальный колорит деревушки, где живут русские, украинцы, евреи?
Вот сцена, когда еврейская девушка хочет венчаться с русским парнем. Для нее это очень серьезный шаг — вопреки воле родителей, но в поиске своего счастья. И звучит православный хорал в церкви. В Покровском соборе регент пошел нам навстречу, мы провели несколько репетиций. И в соборе записывали звучание хорала.
Мне хотелось приблизить национальные мотивы к сегодняшнему зрителю. Я обратился к руководителю вокального ансамбля <Шолом> еврейской общины Галине Сорковой. Мы вместе прослушали записи, она напела характерные мелодии. Я этой работой был захвачен, мне всегда интересно пробовать что-то новое.
Мне очень хотелось, чтобы в этом (все же необычном для Севастополя) спектакле звучала красивая, волнующая музыка, широкая, как река.
Народная артистка России Валентина Попова создала зримый образ Матери. Ее Голда — в ежеминутном беспокойстве о судьбе дочерей, в ее сердце не уменьшаются боль и тревога: куда от родительского дома унесут ее девочек житейские ветры? Эта неизбывная боль прорывается в речах, жестах, молитвах.
…Каждый актер получил возможность раскрыть разные стороны своего дарования. И весь спектакль сыгран с большим уважением к героям Шолом-Алейхема.
По воспоминаниям Вевики Рабиновича, младшего брата Шолом-Алейхема, писатель часто ссылался на Льва Толстого, с которым состоял в переписке. Шолом-Алейхем цитировал эпизоды из <Севастопольских рассказов>, подчеркивая, что их герой прекрасен.
— Прекрасен, потому что правдив, — утверждал Шолом-Алейхем, — правда должна быть главным героем произведений писателей.
Можно с уверенностью предположить, что Шолом-Алейхем испытывал бы удовлетворение, узнав, что Тевье-молочник тоже прибыл в Севастополь.
— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
Многие зрители, посмотревшие во флотском театре <Поминальную молитву>, вполне возможно, задумаются над некоторыми предрассудками и предубеждениями, наслоившимися за долгие века.
