15o
Почти за три десятка лет, отданных Валерием Петуховым органам внутренних дел, в его службе было многое. И самые разнообразные дела, которые ему приходилось распутывать, будучи следователем, и преподавательская деятельность, и работа на руководящих должностях в правоохранительных органах. И все же воспоминания о работе следователем, с которой он начинал свою службу, остаются с ним и сейчас. — Валерий Аркадьевич, когда вы начинали свою службу, кто в то время был начальником следствия города Керчи?
— Начальником следствия был участник Великой Отечественной войны подполковник милиции Александр Степанович Левицкий — бывший председатель Нахимовского суда Севастополя. Он переехал в Керчь, потому что пенсии и заработные платы в милиции в 1975 году были выше, чем в прокуратуре и суде. И для того, чтобы получить более-менее достойную пенсию, он пришел в милицию. Я считаю его своим настоящим учителем, потому что поначалу он раз десять выезжал со мной на происшествия. Проводим осмотр места происшествия: сначала я пишу под его диктовку, потом я диктую — он записывает. Он всегда находил время и изучал все уголовные дела, которые я вел. Я, кстати, был единственным молодым следователем — только после института, остальные были уже со стажем. Александр Степанович всегда подсказывал, как лучше поступить в расследовании уголовного дела. К сожалению, он умер неделю назад в возрасте 85 лет. К слову, сына А.С. Левицкого я в свое время взял командиром роты, сейчас он уже работает заместителем начальника факультета Крымского юридического института.
— Какими категориями преступлений вы тогда занимались? Кражами, незаконным распространением наркотических средств…
— Всеми категориями занимался, и кражами в том числе, и расследованиями дорожно-транспортных происшествий. А вот статья о незаконном распространении наркотических средств тогда в Уголовном кодексе была неактуальна. Ведь в то время наркотиков в Керчи почти не было.
— Сколько дел у вас в среднем было в производстве?
— Около 20. Несмотря на то, что тогда на Керчь приходилось три райотдела, все следователи города, а нас было восемь человек, находились в одном помещении. Мы в таком составе обслуживали весь город. Сейчас, наверное, у них около четырех десятков следователей. Кроме того, мы тогда также обслуживали трассу Симферополь — Краснодар, а именно: участок от Керчи до Ленино. А в летний период, сами понимаете, обстановка на трассе была напряженной. И когда меня перевели на линию расследования ДТП, мне приходилось выезжать на место происшествия практически каждую ночь. Ведь на все следствие был лишь один следователь по ДТП. Считалось, что это повышенная категория следователя. Гаишники любили со мной выезжать на место происшествия, потому что я сам и фотографировал, и делал разметки трупа на месте. Это давало возможность очень быстро убирать транспорт с дороги, разгружать проезжую часть. А осмотр машины я проводил уже после этого.
— Валерий Аркадьевич, говорят, что было преступление, за раскрытие которого следователя Петухова премировали 10 рублями…
— Это было мое первое дело, раскрытое следственным путем. Была совершена кража магнитофона и аудиокассет на большую сумму. Тогда они только-только появлялись. А у нас был большой магазин в центре города, в Кировском районе. Там не только продавались аудиокассеты, были также их запись и прокат. Тогда по подозрению "сыскари" задержали парня. Доказательств против него никаких не было. Узнали просто, что он несколько раз заходил, интересовался, что и как. Так вот, задержали его, установили личность и кинули в камеру, чтоб он "раскалывался". Я за выходные дни в беседах с ним установил круг его друзей. Через них выяснил друзей их друзей.
Но, сравнив показания задержанного и его друзей, я выяснил, что он не назвал одного человека, с которым, как утверждали его знакомые, был близко связан. Мы занялись этим неназванным парнем. Я установил его данные, выяснил, что живет он в районе кинотеатра "Звезда". Уже зная все о нем, я пришел в камеру к подозреваемому и сказал ему: "Да что ты рассказываешь. Ты совершил кражу со своим другом и т.д.". Получается, взял его на "пушку". И он сознался, его убедило то, что я детально знаю об этом человеке. Мы сразу провели обыски и все у него изъяли: и магнитофон, и кассеты. А в понедельник утром, когда начальник райотдела зашел ко мне в кабинет, увидев все вещдоки на столе, он просто был ошарашен: "Аркадьевич, откуда?" Я отвечаю, мол, с такого-то адреса. Вот за это раскрытие я и получил премию 10 рублей. А тех двоих "закрыли".
— Но поощряли-то вас не только 10-рублевыми премиями. Расскажите, пожалуйста, о преступлении 1990 года, за раскрытие которого вам вручили знак отличия.
— Тогда я уже был на должности начальника УВД Керчи. Было совершено жуткое преступление: изнасилован и убит 7-летний мальчик Паша. Мы долгое время не могли раскрыть это преступление. Удача улыбнулась лишь через полгода. Впервые в городе прошли митинги, на которых высказывали недоверие нам и прокуратуре. Митинговали рабочие завода, на котором работали родители погибшего. Это была своеобразная поддержка родных убитого мальчика.
Как мы раскрыли это преступление? Тогда с техническим оснащением было плохо, а удалось раскрыть с помощью телефона и поставленных самодельных диктофонов.
Как позже выяснилось, преступник был маньяком. Он во Дворце пионеров высматривал детей, чьи фото размещались на Доске почета, а потом с помощью телефонного справочника пытался выйти с ними по телефону на контакт. А еще в ходе расследования мы обратили внимание на то, что когда пограничники спустя неделю после убийства обнаружили на побережье заваленный камнями труп мальчика, на нем были чужие колготки. Этот маньяк всем ребятишкам предлагал белые колготки. Видимо, с ними у него были связаны какие-то сексуальные фантазии. Звонки адресовались почти десятку подростков.
Но мы никак не могли вычислить, откуда он звонит. Уже потом выяснилось, что убийца был специалистом, монтером-телефонистом. Он знал, что определить его местонахождение могут, если он будет разговаривать по телефону более 2-х минут, а потому всегда говорил меньше. Но мы все же вычислили АТС N 33 и выставили там засаду, стали прослушивать телефоны. Привлекли сотрудниц АТС. По голосу преступника узнала молодая девушка-телефонистка, которая позже… сошла с ума — нервное напряжение было очень сильным.
Злоумышленник оказался из известной в Керчи семьи врачей, сам с высшим образованием, с первым разрядом по шахматам. То есть голова у него работала. Выяснилось, что он уже был судим ранее за аналогичное преступление в Северодвинске. Но когда освободился в первый раз из тюрьмы, то подделал справку об освобождении и был поставлен на учет как судимый за совершение ДТП. Поэтому поначалу, когда мы делали выборку по ранее судимым, он не попал в наше поле зрения. А когда уже был сделан запрос его уголовного дела в Архангельскую область, то все стало на свои места. Хотя, не скрою, мы были удивлены: оказывается, мужчина был судим за мужеложство.
Он так и не признал своей вины. Тогда впервые в Украине была проведена экспертиза ДНК. Кстати, поначалу маньяк дал признательные показания, даже написал огромный трактат со времен Калигулы о пользе гомосексуализма. Потом отказался от показаний.
Судила его выездная сессия Херсонского областного суда, потому что он к своему черному делу "приплел" еще и политику: критиковал через газету первого секретаря горкома партии и других руководителей, говорил, что на него идут политические гонения. Именно из-за этого решением Верховного суда судопроизводство осуществлял областной Херсонский суд, приговоривший преступника к высшей мере наказания. Просьба о помиловании была отклонена М.С. Горбачевым. Маньяка расстреляли. Хочу отметить, что в расследовании этого дела особо отличился, к сожалению погибший, старший следователь городской прокуратуры Василий Иванович Романюк. Он проявил великое искусство следователя, по крупицам собирая доказательства. Он от начала до конца вел следствие по этому делу.
— Скажите, а работа в следствии как-то повлияла на вашу дальнейшую милицейскую судьбу?
— Я вообще считаю, что молодой сотрудник милиции обязан начать службу со следствия, где бы он потом ни работал — в ГСБЭП, в УБОП, в уголовном розыске, — везде он видит перспективу доказательств, анализирует, над чем работать, на что обратить особое внимание. А вообще, если говорить о следствии, то мне работать в нем нравилось больше всего. А еще приятно, когда тебе подследственные с зоны письма пишут. Когда их матери приходили, письма читали, говорили: вот вам сын привет передал.
— Валерий Аркадьевич, спустя столько лет вы можете положа руку на сердце сказать, что работать следователем — это был ваш осознанный шаг?
— Конечно. Мечта стать следователем милиции у меня появилась еще в 4-м классе под влиянием следователя капитана милиции Геннадия Петрушина — друга моих родителей. Я действительно с детства хотел работать в милиции. И когда уходил из горкома партии, мне предлагали должности зампрокурора города Керчи, идти в КГБ, но я вернулся в милицию.
— Спасибо за беседу.
