14o
Вы часто встречаете в сегодняшней жизни своих приятелей, которые на банальный вопрос "Чем занимаешься?" отвечают: "Пишу стихи!"? Вот и я был уверен, что сегодня стихи уже никто не пишет. А на что они, какой от них прок, кто их читает?! Не до поэзии, знаете ли. Тут бы прожиточный минимум заработать да скорее набить потребительскую корзину! И тут случайно встречаю бывшего однокашника Пашку Любимова… Поговорили. Лично мне было интересно. Павел Любимов, простой севастопольский поэт, — в самой прозаической рубрике "Профили".
Павел Любимов, 47 лет, семнадцать из которых прослужил военным врачом на атомных лодках. Сейчас подполковник запаса. Типичная для Севастополя история, вроде бы ничего примечательного, если бы не… поэзия, ставшая для Пашки смыслом его жизни.
— Паша, ты тоже считаешь, что наш медин иногда выпускал и врачей? А то ведь все больше поэты, художники, писатели, режиссеры, музыканты…
— Думаю, что да. Будь по-иному, просто-напросто отсутствовало бы крымское, да и не только крымское, здравоохранение как таковое. Я знаю немало врачей, ставших достойными представителями нашей профессии, в том числе, и в Севастополе… А поэты, художники… Сама профессия врача — прежде всего профессия творческая, часто предполагающая нестандартные решения и желание самореализоваться. Отсюда и такой высокий процент людей, сменивших белые халаты на другую одежду… Но ведь творчество-то осталось! Это, пожалуй, самое главное.
— О службе часто вспоминаешь?
— Воспоминаниям несть числа… Но в первую очередь, это воспоминания о молодости… Да, был и негатив, конечно, а куда без него? Особенно в 90-е, когда дерибанили страну, по-живому резали и уничтожали не только флот, но и часто самих людей… Да что говорить, саму страну уничтожили в угоду собственным интересам стать царьками. Но вспоминается хорошее: походы, незабываемые встречи с интересными людьми, с тем же адмиралом Балтиным…
Мне много довелось испытать и пережить, но прежде всего служба научила уважать и ценить людей, держать данное слово, оставаться честным по отношению к себе и другим. Может, поэтому мне до сих пор пишут матросы, служившие со мной еще в восьмидесятые годы. У Высоцкого есть хорошая песня о моряках, где звучат строки: "…становясь капитаном, храните матроса в себе…" Именно так я и стремился служить.
— Хотелось бы тебе вернуться назад лет так на дцать и что-то изменить?
— Да, хотелось, да и сейчас хочется иногда. Хотелось бы в тех или иных ситуациях поступить по-другому, не так, как поступал, может, что-то тогда изменилось бы в этой жизни не только для меня… Но, увы, колесо времени способно катиться только вперед…
— Что заставляет человека писать стихи и вообще брать в руки перо?
— Думаю, что не только жажда самовыражения, но прежде всего подспудное желание вынести к людям то, что живет в твоей душе, неравнодушие к этой жизни, к этому миру.
— Должен ли поэт быть одиноким? Стоит ли пренебрегать семейным счастьем ради десятка бессмертных строк? Вариант Петрарки тебя греет?
— Нет, не должен. Влюбляться в этот мир ежедневно, удивляться ему — да, но одиночество — это тупик, это та кувалда, что бьет тебя по голове в самый неожиданный момент, и, чем ты старше, тем сильнее. По поводу Петрарки… У каждого своя дорога и своя любовь, главное — пройти ее до конца с достоинством и без вранья.
— Прокомментируй строки Высоцкого: "…поэты ходят пятками по лезвию ножа и режут в кровь свои больные души…"
— Комментировать гениев — занятие неблагодарное… А в этих строчках Поэта я вижу то, что, как сказал Евтушенко: "Поэт в России больше, чем поэт". Быть совестью нации — это и больно, и тяжело, и, бывает, опасно… Настоящий поэт и есть эта совесть.
— Почему именно поэты чаще всего кончают жизнь самоубийством? Есенин, Маяковский, Шпаликов… Список бесконечен.
— Во-первых, что касается Есенина, я очень сомневаюсь в его добровольном уходе — слишком много фактов говорят об обратном. Я не владею статистикой самоубийств среди представителей других творческих профессий, но думаю, что и там он достаточно высок, например, среди актеров… Скорее всего, это идет от их особой ментальности. Они же, как дети: обидеть их очень легко, понять — намного тяжелее. Для этого нужна работа и ума, и сердца… И вот такие обиды, ощущение того, что ты непонят, приводят к роковому концу.
— Кого из поэтов ты считаешь своим учителем? Ну и, вообще твои литературные пристрастия.
— Очень люблю поэтов русского серебряного века. А еще Есенина, Окуджаву, Высоцкого, Галича, Бродского. Люблю маринистику, особенно Конецкого. Нравится Гришковец с его великолепной прорисовкой деталей и нюансов, как ни покажется странным. Люблю перечитывать Розанова, каждый раз находя что-то новое. Вообще этот писатель-философ очень актуален в наши дни, несмотря на то, что писал в начале прошлого века.
— Считается, что через поэтов с людьми говорит Бог! Твое мнение?
— Хотелось бы в это верить, но очень часто при чтении современной поэзии, впрочем, и не только современной, возникает странное ощущение, что рукою автора водил дьявол, увы… Разве от Бога большинство текстов современной эстрады?! Их и стихами-то язык не повернется назвать. В стихах должны быть духовность, сопереживание, что-то такое светлое, что заставляет думать, тогда они и могут считаться от Бога.
— А нужны ли стихи в сегодняшнем меркантильном и прагматичном мире? Кто вообще сегодня читает что-либо, кроме объявлений и некрологов?
— Нужны… Куда же без них?! Гимн — это тоже стихи, положенные на музыку, нет?
Перефразируя Маяковского, можно сказать: если люди продолжают писать стихи, значит, это кому-то нужно… Кто сегодня читает книги, в том числе и поэзию? Думаю, что тот, кто не хочет, не желает превращаться в зомби, слепо верящий всему, что льется в его голову с экранов ТВ, со страниц прессы… Читают те, кто хочет оставаться человеком.
— Каким ты представляешь своего читателя?
— Умным! Четко представляющим себя в той системе координат, где с одной стороны — общество, жизнь, а с другой — свое "я", самосознание себя в этом мире: кто я, что я, зачем я? Который пытается ответить сам себе на вопрос "камо грядеши?" Хочется верить, что мой читатель — это человек, умеющий сопереживать и чувствовать, человек, живущий по принципу, высказанному Николаем Заболоцким: "душа обязана трудиться!"
— Какую награду ты хотел бы получить за свое творчество? Не скромничай, проси Буккера и Нобеля!
— Достаточно и Буккера. Шучу! Если серьезно, то для творческого человека важнее всего любовь и признание людьми его творчества, его таланта, ибо далеко не всегда регалии и премии отражают истинное положение вещей… Примеров — тьма. Вспомни тех же Высоцкого, Даля, Пикуля, Галича… Список можно продолжать бесконечно, просто названные фамилии на слуху.
— Все поэты немножко философы, да? Скажи, как философ: в чем смысл жизни (если он вообще есть)?
— В том, чтобы творить добро, не думая о награде… В том, чтобы жить по совести, относиться к людям всегда и везде так, как ты хочешь, чтобы относились к тебе. Стараться жить так, чтобы жизнь — Родине, душа — Богу, честь — никому!
— От чего ты бы мог легко отказаться и без чего не смог бы жить?
— От вредных привычек, но не от всех! От сигареты и чашки кофе отказаться для меня практически невозможно. Легко можно оказаться от просмотра большинства ТВ-каналов… Не смог бы жить без Родины, без Севастополя и русского языка, без друзей… Может, это звучит пафосно, но это так.
— Дай рецепт простого человеческого счастья.
— Знать, что ты нужен людям, любить, быть любимым, делать то, к чему лежит твоя душа. Без принуждения и с радостью. Рецептов на самом деле много. Помнишь песню Юрия Левитанского: "Каждый выбирает по себе женщину, религию, дорогу". Так что счастье — это возможность жить так, чтобы потом не было стыдно ни перед Богом, ни перед людьми, ни перед самим собой.
— Ты и впрямь веришь, что твои стихи сделают этот мир чуточку добрее и лучше?
— Очень хочется в это верить. Куда же без веры? Я был бы счастлив, если бы кто-нибудь, прочитав мои стихи, совершил доброе дело!
Вот такой вот получился "Профиль". Неактуальный, ведь он — не о политике, не об олигархе. Он о простом отставном военвраче, который слагает стихи о севастопольских дворах, о море, об одиночестве, о любви… Никчемное занятие! Хотя если после человека на Земле остается хотя бы одна строчка, то жить стоило.
Белокаменный город наш,
Для мечты давший крылья нам —
Детства нашего добрый страж,
Нашей юности светлый храм.
Севастопольские дворы…
А. МАСЛОВ.
