Рубрику ведет Леонид СОМОВ.Вот много и часто пишут о так называемой левитации — необъяснимом механизме перемещения тела в пространстве. Хочу рассказать об одном случае, когда и "тело" человека возникало в том месте, где по всем законам физики оно не должно обретаться, и звуки были слышны там, где за минуту до того стояла тишина и никого на расстоянии вытянутой руки быть не должно.
Я тогда работал программистом в крупной севастопольской риэлторской фирме. Помню, был конец месяца, и мы сверхурочно судорожно "подбивали бабки": киевский хозяин посчитал, что явно недорабатываем. В кабинете, где я находился, в тот вечер остался после смены еще один компьюторщик — он сидел за аппаратурой напротив, что-то химичил с "вирусами", точнее, изымал их из машины безжалостным методом.
Мой компьютер стоял на столике у окна. Я отстраненно следил, как гасли краски душного августовского дня, как "заваливается" солнце. Усталость давила так, как если бы на тебя накинули рыболовецкую снасть с тяжелыми поплавками.
…Короче говоря, я отключился. Знаю за собой эту особенность: могу мгновенно подкемарить в течение каких-то семи-десяти минут и тут же встрепенуться, широко открыв глаза.
…Я их открыл от того, что хлопнула ранее притворенная дверь в наш кабинет. На пороге, почему-то натянув свою фетровую шляпу глубоко на уши, будучи в одной маечке, стоял… мой коллега по помещению Руслан Калимуллин. Стоял и глупо улыбался.
Я засмотрелся было на него, и вдруг гулко стукануло мое сердце: краем глаза случайно увидел, как за столиком Руслана… сидит спиной ко мне Руслан. Вот он задумчиво почесал за ухом, вздохнул и принялся вновь стучать по клавиатуре…
Именно в этот момент в помещении нашей столовки, что располагалась сразу за стеной моего кабинета, раздались какие-то голоса, что-то упало на пол. Сквозь очень знакомый девичий смех (никак, моя младшая дочь?) я внезапно четко слышу, будто мой зять Стасик произносит такую фразу: "Да ты не волнуйся, мышонок. Ничего я не обжег. А полотенце новое я тебе куплю".
Стою оболтусом. Ничего не понимаю. Время уже щипать себя за руку. А Руслашка в дверях, к слову, уже не улыбается, а внаглую хихикает. Между тем его невиртуальный двойник продолжает во всю избавляться от "вирусов" в ЭВМ.
Сколько бы эта загадочная клоунада продолжалась — не знаю. Но за окном (мы располагались на первом этаже) проехал огромный самосвал, и как раз напротив наших окон у него беда приключилась — лопнула, судя по всему, полуось. Как будто саданули в трех метрах из двустволки.
И… все пропало. И двойник Руслана, и перестали звучать голоса моих взрослых детей в соседнем буфете. А сам Руслан повернулся ко мне и сказал: "Ура, бобик сдох! Всю нечисть из памяти Викачки выгнал". Викачка — это его компьютер, кстати…
Я никому ничего не сказал. А когда из с. Высокого Куйбышевского района вернулись дети (они там отдыхали), я аккуратненько так у них справился: а что делали, чем питались, кто кормил?
— А никто нас не кормил, — ответила дочь. — Позавчера нам татары продали четверть молодого барашка, его я и потушила из расчета накормить и свою семью (муж, она и внучка Света. — Авт.), и приятелей, у которых остановились.
Позже я узнал, что именно в тот момент, когда я слышал их голоса за стеной кабинета, она, т.е. моя дочь, находилась на кухне и попросила мужа своего Стаса помочь ей снять с конфорки чугунный котелок с бараниной. Так он умудрился сжечь новое кухонное полотенце…
Чудеса, согласитесь? Чудеса, которые объяснить чем-то с точки зрения физических законов просто невозможно. Но я точно не спал: фетровая шляпа Руслана, когда мы запирали в ту ночь свой кабинет, таинственным образом переместилась из платяного шкафа, где спокойненько висела себе с весны на крючке, покрываясь пылью, на подоконник…
Руслан, увидев ее, спросил: "Ген, а зачем тебе понадобилась моя шляпа?"
Я только пожал плечами. Правда, с таинственным видом.