16o
Долгое время В.В. Поляков возглавлял в нынче Севастопольском национальном техническом университете кафедру философских и социальных наук. В свое время им были защищены кандидатская и докторская диссертации. Перу Владимира Васильевича принадлежат свыше десятка книг, более сотни научных статей, в том числе и на страницах «Славы Севастополя», ряд монографий. Солидный вклад профессор внес в подготовку научных кадров. В течение десятилетий он участвовал в научно-практических конференциях самого высокого уровня. Сегодня В.В. Полякову исполняется 85 лет. По случаю юбилея с ученым-обществоведом, членом Союза писателей Российской Федерации беседует наш корреспондент.— Владимир Васильевич, ваш многолетний плодотворный труд на ниве науки и образования отмечен наградами и почетными званиями. Но в 1945 году вас, в то время 16-летнего паренька, указом Президиума Верховного Совета СССР удостоили и медали «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
— В 1937 году моего отца, Василия Алексеевича, из сибирской глубинки перевели на работу в Читу на должность заместителя начальника Ингодинской гавани. В течение года по реке Ингоде, притоку Амура, сплавлялось в пределах 300 тысяч кубических метров древесины. С тех пор в летний каникулярный период я, будучи школьником начальных классов, выполнял обязанности водомера. Они не обременительны, но предельно ответственны. Прозевай подъем воды, вызванный дождями где-то в верховьях реки, и пиши пропало — бревна могут оказаться в Амуре. В военное время работал коногоном.
— Гудки тревожно загудели,
Народ идет густой толпой,
А молодого коногона
Несут с разбитой головой.
— За праздничным столом у нас неизменно пели эту песню. Моя голова осталась цела, а вот нога пострадала. Всем своим весом ее припечатала к земле упавшая лошадь. Она споткнулась о бревно. Чуть позже на меня, шестиклассника, возложили обязанности десятника, от которого требовались определенные знания и навыки.
— Вы помните голод, который пришелся на начало 30-х годов?
— Сибиряки от недоедания умирать не умирали, но горюшка хлебнули досыта. Помню, павшую лошадь делили между рабочими, затем дорезали покалечившегося жеребенка. Кто сейчас ест конину? А тогда… мы, дети, корешки съедобных трав дергали, ягоды собирали, дикими яблоками лакомились. После первых заморозков они ароматные и сладкие. Опять же рот не вяжут. С тех пор меня не отпускает восторг перед матушкой-природой хоть на юге, хоть на севере: достаточно ее познать — и она щедро накормит и подарит здоровье. Это я по себе знаю. В прошлом году мой коллега, который на пять лет моложе меня, не в силах был справиться с чувством удивления. «Как, — спрашивает, — ты еще не обзавелся тонометром?» «Нет», — говорю. «Я тебе на очередной день рождения подарю прибор для измерения кровяного давления», — пообещал товарищ. Я сам приобрел себе тонометр, так что коллеге лучше преподнести мне что-то для активного отдыха.
— Владимир Васильевич, в попавшей в мои руки книге о вас внимание на себя обратила старая фотография. На ней вы запечатлены в возрасте 14 лет. На лацкане пиджака поблескивает достаточно крупный значок. Тоже награда?
— Недалеко от предприятия, где я работал, разворачивали летний пионерский лагерь. Однажды двух девчонок течением понесло, да так, что они могли оказаться под сплавными бревнами. А там — конец. Мне удалось помочь выбившимся из сил пионеркам выбраться на сушу. Буквально на следующий день в беду попал мальчик, почти мой сверстник. Чтобы выручить и его, мне пришлось самому броситься в воду… Представители спасательной организации на реке Ингоде вручили мне значок с надписью: «Юный водоспасатель».
— Вы сказали, что в Читу переехали в 1937 году. Согласитесь, это тяжелый год в истории СССР. Скажите, пожалуйста, докатилась ли до вашей малой родины волна репрессий?
— На предприятии Ингодинской гавани «черный ворон» первым ночью увез десятника Курышева — и с концами. Больше мы о нем ничего не слышали. Вторым был Савицкий — начальник гавани, третьим — конюх, фамилию которого память не сохранила. Та же судьба. Четвертым оказался мой отец, Василий Алексеевич, 1900 года рождения. В партию он вступил, сражаясь в составе партизанского отряда. Мать, Надежда Семеновна, очень волновалась — как-никак на руках нас, малых детей, пятеро. Августа — 1918 года рождения, Зина — 1923-го, Юра и Саша — 1925-го и 1927 годов рождения, и я, самый младший среди сестер и братьев. Сегодня это может показаться удивительным, но через день отца отпустили домой. В это время мнение было такое: если кого-то арестовали, то было за что. Отец имел бронь, но в возрасте 41 года ушел на фронт. В 1942-м он участвовал в кровопролитных боях под Старой Руссой. Он заменил погибшего ротного. Его тоже настигла вражеская пуля.
— Вы, Владимир Васильевич, четыре года работали в Читинском, одиннадцать лет — в Ульяновском государственных педагогических институтах. Свыше тридцати лет отдано Севастопольскому приборостроительному институту, в настоящее время это Севастопольский национальный технический университет. Больше половины этого периода вы изучали и преподавали такой предмет, как история КПСС. «Владимир Поляков является внештатным лектором обкома ВЛКСМ уже девять лет, — говорилось в одном из великого множества откликов о вашей работе. — За это время много раз выступал перед молодежью с лекциями, докладами, беседами по тематике истории КПСС и краеведения. Его лекции пользуются у молодежи популярностью, получают хорошие оценки». Но в 1991 году получили результат далеко не тот, на который рассчитывали. Не перед сном будет сказано.
— В конце 1990 года или в начале 1991-го ректор института Михаил Захарович Лавриненко сказал мне: «Принимай высоких гостей. Подготовьтесь к завтрашнему дню». Так и произошло: на кафедру пришла группа партийных работников, севастопольских и симферопольских, во главе с первым секретарем рескома Компартии Украины. «Владимир Васильевич (первому кто-то назвал мое имя и отчество), как в вузе ведется преподавание истории партии?» Отвечаю: «Нам стало сложно вести историю партии». «Почему?» — спросил первый. Не думал, что смело поступаю, но заметил в том русле, как думал. Вынужден был сказать именно так: «Авторитет партии с каждым годом все ниже и ниже». Потом подумал: да он сам об этом знает. Но диалог продолжался. «Как это?» — произнес главный гость. Я привел примеры, когда принимались решения по важным в государстве проблемам, но, вопреки ожиданиям населения, они не выполнялись.
(В августе 1991 года под впечатлением известных событий в Москве В.В. Поляков написал заявление о выходе из КПСС).
— Что делать в наши дни?
— Ответ на этот вопрос можно найти, прочитав мою последнюю 625-страничную монографию «Традиции и их роль в возрождении славянского единства. Теория и практика».
— Что вы в своем зрелом возрасте сделали впервые?
— В текущем месяце ушел на заслуженный отдых.
— Вы молитесь Богу?
— Когда занемог близкий мне человек, я просил высшие силы, если они есть над нами, о помощи. Еще я пришел к выводу о необходимости поднимать глаза к небу и не забывать по определенным поводам говорить спасибо.
— Спасибо и вам, Владимир Васильевич, за беседу! С юбилеем вас! Здоровья и успехов.
Фото автора.
