16o
«Под горою Митридат» «Матрос вразвалочку сошел на берег». «Как тебе служится?»—«По секрету всему свету»: «Год за два»…
Что это? Некий абстрактный прикол? Нет, это—попурри из одних только названий 0,5 процента всех песен короля российской эстрады Михаила Исаевича Танича. Короля—общенародно признанного, а не, скажем, мифического графа—беглого депутата Госдумы А. Митрофанова.
Сегодня, в канун 95-летия со дня рождения этого замечательного поэта, давно и безоговорочно занесенного в «Красную книгу советской эстрады», по всем знаковым российским каналам звучат его песни, многие из которых поистине стали, нет, не народными, а всенародными.
Давайте же вначале мысленно одушевим любимыми мелодиями лучших отечественных композиторов такие строчки песен Михаила Танича, которые и за пределами ХХ века не перестают быть хрестоматийными транскрипциями: «Жил да был черный кот за углом…», «Подмосковный городок, липы желтые в рядок…», «На недельку, до второго…», «На тебе сошелся клином белый свет…», «Птичий рынок, птичий рынок…», «Ходит песенка по кругу…», «Как хорошо быть генералом…»; наконец, душевно-пронзительный хит, просто обреченный на бессмертие: «Я куплю тебе дом…»
«Звонки» сына «врага народа»
…Этот удивительный, невероятно
энергоемкий человек знал то, о чем миллионы его соотечественников ведали лишь понаслышке. Откуда же, через какие тернии пришло к нему это звездное знание? Гены, конечно, мизинцем не размажешь. Он родился в Таганроге, в семье управленца Исаака Танхилевича, которого революция из сына раввина перековала в стойкого чекиста, ярого борца за новую жизнь, за Советскую Россию. Что не помешало опричникам Николая Ежова объявить без вины виноватого отца Танича в 1938 году «врагом народа» и произвести ему выстрел в затылок по пути на очередной допрос в глухом коридоре Таганрогской тюрьмы НКВД.
…Но это случилось значительно позже, нежели наступил пик «козлиного возраста» Михаила Танхилевича, который после ареста матери, сдетонированного репрессиями в отношении мужа, жил у деда в Ростове-на-Дону. Как однажды он написал в своей посмертно изданной мемуарной книге «Играла музыка в саду», «мне, сыну врагов народа, параллельно существовать с советской властью не удалось». То есть с самых юных лет своей жизни он явно шел не в ногу со сверстниками, взрастающими под барабанный бой патриотических тимуровских команд…
В семье Танхилевича дедушка дружил с самим Шолом-Алейхемом, который, уезжая в Штаты, оставил соплеменнику на сохранение в Одессе прекрасную библиотеку. В нее с упоением и «нырнул» в урочный час шестилетний Миша. Он рос интеллектуальным мальчиком с явно спортивным уклоном, ибо, как выразился однажды, «футбольный мяч я, кажется, задел правой ногой с первого же шага в своей жизни».
В семь лет уже неистово марающий стишатами бумагу в будущем король советского шансона сподобился «наморосить» первую свою стихотворную пьесу на, казалось бы, патриотическую тему—о Павлике Морозове. Однако его отец, прочитав сие стихотворение, принял решение спрятать тетрадку куда подальше, потому как Павлик в этом детском опусе сына выглядел… сущим сукиным сыном.
Второй звонок, как бы предвещающий полосу невзгод, прозвучал в 1932 году, когда Миша был исключен из школы, и, только принимая во внимание заслуги его родителя перед советской властью, пацана удалось втихаря пристроить в другое среднее учебное заведение на задворках Таганрога.
Что же он такое сотворил? Коньки после футбола были его второй приоритетной страстью. Но вот незадача: они крепились к ботинкам латунными «лапками», которые явно люфтили. Чтобы создать жесткость, юный любитель зимнего катания, недолго думая, умыкнул со стены своего класса портрет товарища Сталина, «располосовал» вождя и бумажными валиками устранил зазоры между «лапками». Уборщица застукала злоумышленника на «горячем» и сдала со всеми потрохами директору школы…
Звезда Героя ему не светила…
22 июня 1941 года выпускник 5-й ростовской школы Михаил Танхилевич напишет в своем сочинении на вольную тему следующее:
Пройдет еще десяток лет,
Как этот детский май.
В моей душе умрет поэт,
Но будет жить лентяй…
Ему в аттестате поставили по русскому языку и литературе «пятерку», однако сопроводили эту оценку таким резюме: «Идеологически невыдержанно!»…
…В мае 1943 года Михаила призвали из Ростова в Красную Армию. Он сразу же подал заявление в Тбилисское артиллерийское училище, откуда в июне 1944 года был выпущен в звании старшего сержанта. Увы, он оказался единственным из всего потока, не получившим прав на погоны лейтенанта: дети «врагов народа» должны были у нас всегда помнить свое место…
Михаил Танхилевич с честью воевал на 1-м Прибалтийском и 1-м Белорусском фронтах в составе 168-го истребительно-противотанкового полка до самой Победы, брал Берлин. В декабре 1944 года едва не был похоронен в братской могиле, а однажды оказался на волосок от гибели—его в госпитале уже посчитали умершим. Спасла случайность: медсестра увидела, как у него дернулся мизинец…
За мужество и героизм ст. сержант М. Танхилевич был удостоен трех боевых орденов, однако представление на его имя на звание Героя Советского Союза в отделе НКВД 33-й Черкасской артбригады было вглухую заблокировано по известным причинам…
Казалось, что после победного мая 1945 года теперь его будущее непременно должно расцветиться приветными зелеными огоньками. Танхилевич поступает в Ростовской инженерно-строительный институт, готовится стать архитектором. Однако на втором курсе происходит нечто, в корне ломающее судьбу успешного студента, щеголявшего в выцветшей гимнастерке фронтовика-орденоносца. На одной из молодежных вечеринок Михаил неосмотрительно громко прошелся насчет того, что вообще-то немецкие телефункены гораздо надежнее российских радиоприемников…
Конечно же, два стукача, не сговариваясь, синхронно донесли на него в местный отдел НКВД. Два месяца шли допросы, и летом 1947 года Михаил Танхилевич был осужден на шесть лет «за антисоветскую пропаганду» с отбыванием в сибирской колонии под невинной вывеской «Сольлесотрест»…
Там-то будущий король российского шансона и познал всю омерзительную подноготную концентрационных советских лагерей, именно оттуда—тематика сотен его будущих песен, легших впоследствии в репертуар главного детища всей его жизни—культовой группы «Лесоповал».
Легкая рука Яна Френкеля
…Но до старта его эстрадной карьеры было еще далеко. В 1953 году с «волчьим билетом» об освобождении из колонии Михаил выходит на волю. 39 городов страны для него закрыты. Бывшего зэка никто не берет на работу. Он меняет города, пытается как-то найти свое место в жизни. В Мариуполе служит прорабом на стройке, однако официально числится… маляром по целому набору сакральных причин. Как он позже напишет: «Система постоянно чуяла во мне врага»…
Именно в это время начинающий поэт стал печатать свои стихи в местной прессе. И для удобства укорачивает фамилию, подписывается псевдонимом—Танич.
Жил скромно, можно сказать—беспросветно. Вот характерные штрихи его «прорабского» быта: «Зимой я скользил в тоненьких туфлях, направляясь к стройплощадке по замерзшему спуску балки. Второй пары обуви у меня не было. Это у Трампа—две пары ботинок…»
Он вообще-то ошибался. В середине 60-х у молодого, но явно уже успешного финансиста Дональда Трампа было аж 10 пар «лабутенов»—превосходной обуви. Согласимся, в неком пророческом даре Михаила Танича сомневаться не приходится, ведь из сотни американских воротил он усмотрел для примера именно Трампа! Того самого, который сегодня уже в ранге президента США готов поставлять в «миротворческих целях» летальное оружие на Украину.
Забегая несколько вперед, отметим, что в далеком уже 1991 году, сразу после «великого дерибана» великой страны в Беловежской пуще, Танич написал такие стихи:
Вот понаставили границы братовья и разошлись,
Как не браты и не сваты…
И за кордоном оказалась Ялта милая моя,
Где я когда-то куповал тоби цветы…
Прошло почти тридцать лет, а эти его строки можно смело ставить эпиграфом к очередной нашей телевизионной дискуссии о будущем двух братских народов с пожеланием Танича: «Мы были ближе, чем обычная родня. Дай Бог, помиримся, я верю или шо?..»
…Первое признание пришло к Таничу благодаря его случайной встрече с композитором Яном Френкелем, который после беглого прочтения стихотворения Танича «Текстильный городок» загорелся желанием одухотворить эти вообще-то бесхитростные строчки никому не известного тогда лагерного поэта нежной, задушевной мелодией.
Спустя неделю после того, как песня прозвучала по Всесоюзному радио, ее уже пела вся страна:
Подмосковный городок,
Липы желтые в рядок…
И именно Ян Френкель спустя несколько лет купит на день рождения поэта первую в жизни Танича пару нормальных импортных туфель за 46 рублей… Памятная зарубка для Танича.
…Вердикт Высоцкого
…С начала 70-х годов прошлого века песенная карьера Михаила Исаевича Танича с каждым годом покоряла планки победных высот. Его культовые хиты распевались и на подмостках эстрады, и в студенческих общежитиях, и в домах россиян, за праздничными столами. Поистине, на нем счастливо сошелся клином песенный белый свет…
Однако после 70-х безоблачной жизнь этого замечательного барда все-таки назвать нельзя. Владимир Высоцкий, впервые услышав песню М. Танича и Г. Шаферана «На тебе сошелся клином белый свет…», назвал этот хит «примером непотребства» (так и слышатся беспощадно суровые, рубленые нотки чекиста Жеглова.—Авт.)
Дословно же Владимир Семенович выразился так: «…Я могла бы побежать за поворот, только там мне чтой-то не дает. Не помню, возраст или что-то другое. И что самое удивительное—там два автора текста, значит, один из них не справился—очень сложные мысли они излагают…»
Танич, конечно, был ущемлен таким вердиктом мэтра, которого он очень уважал. «Дай Бог мне написать еще раз такую песню. Ее спел 170-миллионный народ. Такие песни неподсудны, но Высоцкий лишь посмеялся над нами»,—с горечью сознался Танич в беседе с журналистом…
Трудно однозначно оценить эту ситуацию. Белая зависть? Вряд ли. Дело вкуса? Отнюдь. У раннего Высоцкого были такие блатные творческие «залеты», которые к концу 70-х годов ХХ века уже не делали ему чести. Однако полная тепла и глубокого лиризма, хотя слегка и наивная песня, о которой идет речь, живет и здравствует по сей день, а Высоцкий за неделю до смерти в интервью зарубежному журналу высказал такую мысль: «Это была моя ошибка» и планировал извиниться. Не довелось…
«Только черному коту и не везет…»
…Всем нам широко известен один из венценосных хитов М. Танича «Черный кот», ставший его и композитора Ю. Саульского визитной карточкой. Однако мало кто знает, что эта шутливая песенка одно время была на несколько лет запрещена: ее не вводили в сборники, на нее существовало партийное табу на телевидении и Всесоюзном радио. За что же? Оказывается, в Кремле идеологические визири Брежнева убедили генсека в том, что под личиной «черных котов» скрывается… отповедь Михаила Танича антисемитской истерии…
На сей счет Танич написал: «Посчитали, что я эту песню написал… о евреях. Я убежден, однако, что в нашей стране ни к чему с нездешней фамилией быть чуточку впереди титульного народа…»
Впрочем, на творческом подиуме любой из наших эстрадных знаменитостей когда-нибудь, да случались несостыковки с властями предержащими. А уж у Михаила Исаевича их было пруд пруди. Как-то в Главпуре перед его предстоящими гастролями в Группе советских войск в Венгрии Танича убедительно попросили не исполнять песню «Как хорошо быть генералом…»
—Почему же?
—Генералам она обычно не нравится.
—А полковникам нравится,—парировала звезда эстрады.
Севастопольские встречи
…В своем творчестве Михаил Танич много внимания уделял морской тематике, имея, конечно, в виду наш Крым. Это его песней вознесся над всей страной Эдуард Хиль: «Ах, море, море, волна под облака!» А незаслуженно забытая баллада «Уходит бригантина от причала» создана именно в Севастополе 40 лет назад.
Вот как это было. В 1978 году Танич с любимейшей женой, поэтессой Лидией Козловой, и дочерьми традиционно отдыхал в Ялте. Перед отъездом в Крым он встретился с известным московским поэтом Николаем Букиным (это, кстати, его шлягер—«Прощайте, скалистые горы».—Авт.), который передал лекарства для бывшего худрука Ансамбля песни и пляски КЧФ Бориса Боголепова, нашего знаменитого композитора, попавшего в опалу и руководившего тогда совхозным эстрадным коллективом.
Встретились они в доме севастопольского композитора на улице Большой Морской, 8. Раньше, конечно, были знакомы, но шапочно. Когда же Борис Валентинович с горечью рассказал Таничу о том, что из-за сына Юрия, который эмигрировал за границу, его сняли со всех должностей и отправили в отставку, Михаил Исаевич грустно пошутил: «До боли знакомо. Отцы семейств ссорятся с отцами государства, а их дети срываются в пропасть. Или наоборот…»
…В 2009 году знаменитая культовая шансон-группа «Лесоповал», руководимая после смерти знаменитого барда его женой, давала концерт в Севастополе. К сожалению, не удалось точно установить место проведения концерта, полученная информация—уже из, так сказать, третьих уст. С известной долей вероятности концерт группы состоялся в ДКР.
Перед началом выступления культового ансамбля с программой «Дорога к тебе» к севастопольцам обратился солист группы Стас Волков и предложил почтить минутой молчания память их отца-основателя, автора более 200 хитов, созданных Михаилом Таничем специально для коллектива «Лесоповал». Он также сообщил, что в 2010 году готовится новый диск «Погляди мне в глаза», где будут озвучены самые последние песни великого мастера шансона, ушедшего из жизни в 2008 году.
И выпало это не каждому,
Я свой в государстве своем,
Покуда с гитаркою граждане
Поют: «Я куплю тебе дом…»
Именно этими эпитафийно-печальными, но полными веры в торжество народного выбора строчками уходящего Танича и был распечатан тот памятный концерт группы «Лесоповал» в нашем славном городе-герое.
Леонид СОМОВ.
На снимках: М. Танич; он же—с дочерьми в Ялте.
* * *
Сукин сын—так обозвал Павлика Морозова юный Миша Танхилевич в своем первом стихотворном опусе, который был им написан в 7-летнем возрасте.
Все его невзгоды начались с портрета… товарища Сталина.
* * *
Танича дважды хоронили на войне, и трижды он уходил от инфаркта. Вымолила жена. Она обратилась к Всевышнему: «Боже, пусть у меня пропадет что-то очень ценное, но Миша должен жить!» Пропало старинное фамильное кольцо…
* * *
Поэтесса Лидия Козлова, автор текста песни «Айсберг» в исполнении А. Пугачевой, увидела своего будущего мужа, Михаила Танича,.. во сне.
В середине 50-х годов прошлого века выдался такой период, когда Танич по-белому позавидовал… Трампу. Да-да, тому самому…
* * *
Пример миазма советской послевоенной действительности: человека, честно и открыто сказавшего на вечеринке, что «немецкие телефункены за пояс заткнут наши радиоприемники», ожидали.. шесть лет лагерей.
Что было крамольного в знаменитом хите М. Танича «Черный кот»? Однако на целое десятилетие на эту песню было наложено идеологическое табу. За что?
* * *
А полковникам эта моя вещь нравится!»—таков был ответ на локальный запрет его всесоюзно известного шлягера…
М. Танич: «Лесоповал»—это песни о воле и о неволе».
Был ли прав Владимир Высоцкий, дав такую оценку одному из ярких хитов М. Танича и Г. Шаферана: «Пример непотребства»?
