17o
Сакральный оберег—значит предназначенный судьбой, завещанный, не подлежащий дарению, утрата которого грозит России бедами. И это не некие легенды или сказания, это подтверждено реальными фактами и в том числе мнением научных сотрудников археологического заповедника «Херсонес Таврический». Исторические факты и события свидетельствуют о том, что земля, на которой ныне располагается Севастополь, была завещана России как оберег ещё поселившимися на ней две с половиной тысячи лет назад античными греками.
Во время великой греческой колонизации с VIII по V век до нашей эры миллионы античных греков в организованном порядке уезжали из своих переполненных городов на новые земли, чтобы основать там гордые и независимые крохотные государства. А причина стара как мир: в перенаселённых городах античной Греции из-за недостатка сельскохозяйственной земли стало не хватать продовольствия. Естественно, у кого власть, тому и принадлежит земля.
На край известного грекам мира Ойкумены, на южный берег Чёрного моря, уроженцев городов Гераклеи Понтийской и Делоса с небольшого острова в Эгейском море вынудило податься также поражение в борьбе за власть. Аристократы победили, демократы проиграли и, предположительно, воспользовались пророчеством Дельфийского оракула при знаменитом храме Аполлона Пифийского. Там им вдохновлённая Аполлоном жрица-прорицательница в состоянии экстаза изрекла то, что жрецы «перевели» в форму божественного предсказания места рождения Херсонеса.
История Херсонеса с основания и до оставления его в конце XIV века последними жителями общедоступна для познания, насыщена научно-документальной литературой, а ещё интересней и достоверней её познавать во время экскурсий по Херсонесскому музею. В данном случае нам важны только реальные факты, доказывающие историческое, духовное и сакральное единство Севастополя с Херсонесом.
Обитающие в те времена в горном Крыму вдоль побережья местные жители, тавры, грабящие и приносящие в жертву своей кровожадной богине Деве моряков с захваченных греческих кораблей, внушали эллинам (античным грекам) суеверный ужас. Но к основанию Херсонеса уже существовали более ранние греческие поселения у восточного южнобережья Крыма, и поселенцы будущего Херсонеса, отправляясь на кораблях в Тавриду, знали и были готовы к тому, что их ждёт на Гераклейском полуострове: ни пресной воды, ни плодородной земли, а по соседству—тавры. Но это были эллины, принадлежащие к воинственному дорийскому племени, обладающие смелостью, трудолюбием, дисциплинированностью. Предстоящие трудности и испытания их не пугали. Основанный в первой половине V в. до нашей эры (возможно, и раньше) город на берегу нынешней Карантинной бухты назвали Херсонес Таврический, что в переводе означало «полуостров тавров». Вскоре близлежащие земли поделили на сельскохозяйственные клеры (наделы).
Трудолюбие, патриотизм, мудрая политика не сразу, но принесли свои плоды. Появляются в городе и первые богатые граждане. А богатство застит глаза: для большинства разбогатевших оно превращается в самоцель. Ради обогащения человек теряет чувство патриотизма, ради личной прибыли готов пренебречь интересами соотечественников и Отечества. Во многом по этой причине почитающие олимпийских богов и местную богиню тавров Деву граждане Херсонеса на рубеже IV-III веков до нашей эры принимают присягу граждан Херсонеса. Подлинник с текстом присяги, высеченной на мраморной стеле, словно священный Грааль, сохранила для нас севастопольская земля.
«Клянусь Зевсом, Геей, Гелиосом, Девою, богами и богинями олимпийскими…
Я буду единомышлен о спасении и свободе государства и граждан и не предам Херсонеса…»
Это созвучно нам, гражданам России, с основания Севастополя: «Я не предам Севастополя, я не предам России…»
А заключительная часть присяги у нас, современников, вызывает священный ужас: «Зевс, Гея, Гелиос, Дева, божества олимпийские! Пребывающему во всём этом да будет благо мне самому и потомству и тому, что мне принадлежит, не пребывающему же да будет злое и мне самому, и потомству, и тому, что мне принадлежит, и пусть ни земля, ни море не приносит мне плода, пусть женщины не разрешаются от бремени благополучно».
Из письма князя Потёмкина Екатерине II 13 июня 1783 года:
«Не описываю о красоте Крыма… а скажу только, что Ахтиар—лучшая гавань в свете. Петербург, поставленный у Балтики,—северная столица России, средняя—Москва, а Херсон Ахтиярский да будет столица полудённая».
Из именного указа от 10 февраля 1784 года Екатерины II Екатеринославскому (Днепропетровскому) и Таврическому генерал-губернатору князю Потёмкину:
«Устроить… крепость большую Севастополь, где ныне Ахтиар и где должны быть Адмиралтейство, верфь для первого ранга кораблей, порт и военное поселение…»
Откуда такая прозорливость? Если на карте соединить эти три российские столицы от Петербурга через Москву до Севастополя вогнутой дугой, то это и будет сердцевина, главный рубеж европейской части России. К тому же Севастополь—южный морской форпост России, контролирующий Чёрное море, вдоль берегов которого, помимо России, располагаются пять азиатских и европейских государств, а войти в которое можно только сквозь узкие и легко контролируемые проливы «первого ранга»—Босфор и Дарданеллы.
Если стратегическое значение Севастополя и Крыма в целом для России очевидно, то почему же Севастополь сакральный, т.е. предназначенный самой судьбой и некими высшими силами оберег России? На основании каких реальных фактов напрашиваются подобные выводы?
Екатерина II новорождённую морскую крепость юга России нарекла Севастополем (достойным поклонения) отнюдь не случайно. Она увлекалась античностью, хорошо знала историю этой земли со старины глубокой. Назвала бы Херсоном, да двумя неделями раньше был уже назван Херсоном вновь основанный город…
Действительно, в V веке до нашей эры, во время Великого переселения народов, на незаселённой тогда территории Тавриды, где ныне располагается Севастополь, поселились античные греки-дорийцы и основали мини-государство Херсонес.
Почему до них не заселённой территории? В то время Крым не был перенаселён аборигенами и пришельцами: тавры обитали в горной местности вдоль Южнобережья Крыма вплоть до Балаклавы, киммерийцы—в восточном Крыму, скифы-скотоводы—в степном Крыму. Именно отсутствие рядом поселений опасных соседей по побережью от Южной бухты в Севастополе до полуострова Маячного позволило храбрым и трудолюбивым грекам-дорийцам, прибывшим с семьями и скарбом на небольших кораблях, здесь поселиться. И не только поселиться, но и на голом месте вскоре основать мини-государство Херсонес с укреплённым оборонительными стенами городищем и сельскохозяйственной округой.
Дальнейшая история полиса Херсонес археологами-историками хорошо изучена и описана. Почти полторы тысячи лет, упорно трудясь, проявляя дипломатическую мудрость и воинскую доблесть, Херсонес, единственный в Тавриде, оставался непобеждённым форпостом своего Отечества. Сюда цари востока присылали своих сыновей постигать у граждан Херсонеса силу патриотического духа и воинской доблести. О силе духа граждан Херсонеса свидетельствует и принимаемая ими присяга. Также жители Херсонеса практически одновременно со своей прародительницей, Византией, в IV веке н.э. приняли христианство.
В 988 году, впервые за полторы тысячи лет своего существования, Херсонес Таврический, после девяти месяцев осады и из-за предательства был захвачен киевским князем Владимиром. Отвергшая притязания достойнейших по рангу её женихов из ромеев, божьей посланницей и ангелом-спасителем прибыла из цитадели христианства, Константинополя, в Херсонес порфирородная в пятом поколении принцесса Анна. Используя силу своих убеждений, в том числе и женские чары, она смогла доселе жестокого варяга, князя Владимира, возвысить до восприятия разумом и душой христианских ценностей, стать истинным христианином и крестителем Киевской Руси.
Обвенчавшись с принцессой Анной, князь Владимир, согласно христианским канонам, отказался от пяти ведомых (законных) жён и сотен наложниц, крестил Киевскую Русь. Именно с этого момента в русских народных сказах князь Владимир Красное Солнышко неразлучен со своей княгиней Анной, он строит храмы, защищает Русь, избегает братоубийственных войн.
Историкам достоверно известно, в том числе и с помощью артефактов, что «пуповина» рождения христианства на Руси исходит из Херсонеса Таврического, и роль княгини Анны в этом—неоценима.
Просуществовавший единственный в Крыму две тысячи с лишним лет Херсонес, переживший нашествие скифов, гуннов, хазар, печенегов, половцев, но окончательно разорённый и разграбленный двумя ваварскими нашествиями татаро-монголов, был покинут последними жителями в конце XIV века. Но с той поры, вплоть до основания морской крепости юга России Севастополя, на его территории никто не поселялся. В Инкермане—да, в Балаклаве—да, в Черноречье—да, а на территории Херсонеса—нет… Создается такое впечатление, что, оставляя Херсонес, последние христиане «завещали» его территорию своему будущему духовному наследнику—Севастополю.
У известного турецкого путешественника и, по сути, биографа Крыма, Эвлия Челеби, путешествующего по Крыму в 1665 году, были пробелы в знании истории, но то, что он видел своими глазами во время путешествия и описывал с восточным восхищением, заслуживает доверия. Все поселения в Крыму, обитающие животные, растения, географические природные объекты в то время носили исключительно тюркские названия. Многие из них сохранились и сегодня.
Итак, отправившись из Инкермана вдоль бухты в сторону Балаклавы, миновав Большую (Севастопольскую) бухту, Эвлия Челеби увидел представшее перед ним безжизненное разрушенное городище Саркермана (Херсонеса) «Во времена те было в замке семьдесят тысяч дворов в весьма хорошем состоянии (клеров). Замок тот с полуденной стороны возвышается над берегом Большой (Севастопольской) бухты, в которой помещается десять тысяч кораблей… Этот замок Саркерман стоит на полуострове, окружённом с обеих сторон заливами (Карантинной и Песочной бухтами). А по другую сторону тех заливов на расстоянии одной мили лежит огромный град и замок Салония».
«Здесь также лежат на земле прекрасные порфировые колонны ста восьмидесяти тысяч дворов. Сорока тысяч лавок, одного храма, находящегося посредине этой местности, а также двукратно по сто тысяч благотворительных строений…»
Поселения Салонии, как утверждают археологи и историки, вообще не существовало. Скорее речь идёт о разросшемся предместье некогда обширного города Херсонеса. В миле от Херсонеса вдоль берега за Большим заливом (Стрелецкой бухтой) расположен нынче парк Победы, а выше—микрорайон, где следы былой цивилизации алчно застроены, за редким исключением. Куда все эти руины от Херсонеса «испарились», тоже не секрет.
Из книги П. Сумарокова «Досуги крымского судьи, или Второе путешествие в Тавриду»: «По присоединении Крыма к империи важность места обратила на себя внимание, хижины умножились, погибший Херсонес предстал с богатым завещанием; вывезли из него каменья, столбы, карнизы, показались порядочные строения… Таким образом Ахтиар, или по-новому Севастополь, всем одолженный до последнего камушка древнему Херсонесу, стоящий казне только до 100 тысяч рублей, надменностью вступил в соперничество с первейшими городами России…»
Как видим, Херсонес Таврический, даже превращённый в руины, не только «сберёг» никем не заселённую, оставленную в наследство Севастополю территорию, но и заботливо снабдил «наследника» своим строительным материалом для основания города Севастополя—морской крепости юга России.
Дважды защитники героически и до последней возможности обороняли Севастополь, в третий раз его врагу не сдадим, друзьям не подарим.
Подобные талисманы не сдаются и не дарятся…
Н. СТРЕЛЕНЯ, краевед.
