Долгожданный гость из Североморска

В Севастополь из Баренцева моря, обогнув четверть земного шара, пришел новый корабль с приятным моему сердцу названием—«Североморск».

Моряки БПК, выполняя задачи в море, убедились в качестве проекта и надежности отечественного судостроения, продемонстрировав высокий уровень подготовки экипажа Северного флота. Надежной оказалась техника в океанских просторах. Материальная часть работала безотказно. Заходы корабля с дружественными визитами в порты иностранных государств продемонстрировали культуру экипажа, военную мощь и дружелюбие нашей страны.
Знаю, в нашем городе живут люди, гордящиеся тем, что они служили в Североморске-2 и в столице Северного флота—Североморске, который во времена нашего выпуска из ВВМИОЛУ им. Ф.Э. Дзержинского в 1958 году назывался Ваенга. У меня хранится направление из училища в Ваенгу. А в 1960 году президиум Верховного Совета СССР присвоил городу имя Североморск, и он стал главной базой Северного флота. (К слову, в декабре 1944 года была учреждена боевая медаль «За оборону Советского Заполярья»).
Мы, ставшие в феврале 1958 года инженер-лейтенантами, поехали служить на кораблях Северного флота по желанию. В училище направление производилось следующим образом: пускался листок по столам, и курсанты писали варианты названия флотов. В двух предусмотренных вариантах я написал: «Северный флот». Нас была группа: Юра Байс, Игорь Горбачев, Боря Дорогой, Виля Дудкин, Валя Ефимов, Виталий Киселев, Витя Малый, Коля Чеботников.
Я был уже женат, и моя любимая Роза Ивановна с реки Вятки согласилась ехать жить и работать на Севере. Почти через 10 лет меня перевели на Черноморский флот, где я завершил службу на КРЛ «Дзержинский».
Дольше всех на Северном флоте служил Юра Байс: он был начальником инспекции котлонадзора Северного флота с прямым подчинением Главному морскому штабу, а его жена Вера Михайловна преподавала в школах Североморска и Мурманска.
Я обзвонил ребят из нашей первой группы «северян», оставшихся в живых, и мы низко кланяемся кораблю «Североморск» и его экипажу за славный переход через моря и океаны, знаменитый Английский пролив и бушующий Бискайский залив в Средиземное море на боевую службу.
Приход в Севастополь корабля с таким «северным» названием лично для меня—просто праздник. Надеюсь, и многие читатели обрадовались этой встрече (корабль ошвартовался у 12-го причала).
Приход «Североморска» в Севастополь стал возвращением в молодость, в трудную и насыщенную возрастающим профессионализмом службу, ведь тогда мы из морей не вылезали. Я, к слову, прослужил на Севере на кораблях четырех проектов. Службу начал на плавбазе подводных лодок «Неман», у фашистов это был «Изар»—отличная конструкция (у нас, кстати, еще плавбаз не было). Мы стояли у причала в Лиинахамари. Запомнилась встреча с дважды Героем Советского Союза В.Н. Леоновым, участником освобождения Лиинахамари. В этом бою участвовал и морской катер с командиром М.П. Бочкаревым, получивший вторично звание гвардейского. Сам М. Бочкарев завершил службу начальником тыла нашего флота, адмиралом.
В наше время в Лиинахамари три-четыре раза в сутки звучала «Боевая тревога»—«заклятые друзья» постоянно нарушали нашу воздушную границу, а через 10-15 минут уходили восвояси.
Мы хорошо помнили, что фашисты начали бомбить главную базу флота, Полярный, 19 июня 1941 года, так что наши тревоги были серьезными, бдительности мы не теряли.
Постоянно границу нарушали норвежцы и диверсанты—до границы было три-четыре километра. Однажды мы втроем пошли «потоптать землю» и зашли в поселковый магазин. У двери стояли три пары лыж. Мы обратили внимание, что на их скользящей поверхности был приделан мех таким образом, что помогал не только скользить вниз, но и подниматься вверх (мех упирался в снег и облегчал подъем лыжнику). В магазине трое мужчин покупали хлеб, соль, сахар и другие продукты. Буквально через пару минут вошли пограничники и обратились к покупателям:
—Опять вы в магазине. Ну- ка быстренько домой, пока мы вас не арестовали!
—Товарищ сержант! Ты почему так грубо разговариваешь с населением?—возмутился наш доктор.
—Товарищ капитан, это не население. Это норвежцы к нам ходят через границу отовариваться.
Но однажды нам доложили о поимке двух диверсантов, третьего с поломанной ногой они же сами и пристрелили. Вот таким образом мы постигали службу в Лиинахамари. И сейчас у наших границ неспокойно.
Затем я служил на эсминце «Оживленный» в Североморске, и мы ходили на противолодочный рубеж на траверс острова Медвежьего—там те же наши «доброжелатели» пытались нарушать нашу морскую границу и проникнуть в Баренцево море. Однажды мы слегка погоняли первую атомную лодку США «Наутилус», но у нее был ход больше 14 узлов, а наша гидроакустика могла держать контакт только до 14 узлов. Потом командиры решили создавать ПУГи (поисковые ударные группы) из трех кораблей и так «доставали» этих хамов и нахалов, что у них упала активность, перестали так часто ходить в наши воды, как к себе домой.
«Оживленный» базировался на причале № 2. Командиром был Виталий Иванович Зуб, затем—Борис Алексеевич Михайлов. Корабль два года подряд объявлялся отличным. Поэтому нам поручили перевозить атомные бомбы в губу Белушью на Новую Землю для испытаний нового оружия, а затем заактивизировать результат бомбардировки опытного поселка в Маточкином шаре.
Север остался в моей памяти как прекрасная школа профессионального мастерства. До сих пор помню имена образцовых офицеров: капитанов 3 ранга Л.В. Полякова, Е.С. Сигала, Ю.Н. Соколова, капитанов 1 ранга В.В. Ачкаса, Тер-Осипяна, адмиралов А.Е. Орла и С.М. Лобова, капитанов 2 ранга М.И. Чивилева, Н.П. Дуваленского.
Желаю морякам «Североморска» хорошо отдохнуть и в полном здравии вернуться домой.

А. МУЛЕНКО,
ветеран Северного и Черноморского флотов.
На снимке: А.С Клементьев, замкомандира по п/ч, рассматривает книги, подаренные А.М. Муленко.