10o
Рубрику ведет Леонид СОМОВ
«То, что в одном веке считается мистикой, то в другом становится научной истиной» (Парацельс)
Я вернулся из Санкт-Петербурга, где довелось принимать и опробовать новое финское оборудование для нашей фирмы, почитай, в течение полутора месяцев, прошлой зимой. На глаза попалась информация из вашей газеты, напечатанная на третьей странице. Речь в ней шла о зеркалах, об их не совсем ординарных свойствах и таинственных возможностях. Все это, конечно, было подано в гипотетических тонах: мол, дело тонкое, запредельное, научно не доказанное, тем паче когда заходит разговор о гаданиях под Рождество при свечах…
И мне захотелось рассказать о реалиях вполне конкретной российской практики, когда дело с зеркалами и их воздействием на людей поставлено на широкую коммерческую ногу, причем вполне легально.
Психотерапевт из Санкт-Петербурга В.Ветвин открыл недалеко от Невского проспекта центр «Психомантиум» со специально оборудованным зеркальным кабинетом. Узнал же я об этом совершенно случайно. В то время я переживал далеко не лучшие свои времена. Дома, в Севастополе, осталась жена, буквально помешанная на идеях госпожи Блаватской. Она стала ходить на какие-то собрания, забросила контроль за учебой сына-гимназиста, а перед командировкой буквально раздражала меня ежевечерне идеями неортодоксального христианства. В доме царила атмосфера недоброжелательства и раздора…
Естественно, мои товарищи, с которыми я приехал в Питер, прекрасно видели мое тревожное состояние. Как-то вечером наш переводчик Петр Петрович хлопнул меня по плечу, сказал: «Серега, кончай хандрить. Пойдем в одно место, там тебе всего за российский стольник поднимут настроение». Я стал его расспрашивать, но Петрович состроил загадочную рожицу и повторил: «Идем-идем. Все узнаешь на Лиговке».
…У входа в желтое, старой постройки двухэтажное здание над дверью висела табличка «СПб-центр «Психомантиум», звонить 3 раза». Мы прошли на второй этаж, где в довольно широком холле нас встретила женщина в нарядном темно-лиловом платье с розой на правой груди.
— Какие проблемы?
Я промолчал, а приятель (чувствовалось, что он уже здесь был раньше) коротко изложил мои проблемы.
— Что ж, платите и располагайтесь на диване. Сейчас выйдет мой шеф и займется вами, — любезно сказала она.
…Я опускаю некоторые, не представляющие интереса подробности. Что же от нас потребовал доктор? Мы сняли с себя все металлические вещи и сложили их в специально оборудованный сейф. Затем хорошо умылись (лицо, руки). Разделись по пояс. И наконец каждого поодиночке отвели в специально оборудованные кабинеты. Они представляли собой узкие, пеналообразные небольшие помещения с единственным стулом из мебели и четырьмя толстыми свечами, зажженными по углам. Стены этого кабинета были сплошь «облицованы» зеркалами. Струилась откуда-то с потолка нежная стереофоническая мелодия.
Врач меня спросил: «Кого я хотел бы увидеть, чтобы на сердце легче стало?» Я ответил: «Маму».
— Смотрите в зеркало, не мигая. Расслабьтесь и слушайте самого себя. Вам помогут, — сказал врач и вышел, плотно задвинув шторку.
В комнатке царил полумрак, приятно пахло какими-то лесными травами. А на душе от минуты к минуте становилось как-то светлее. Я стал вглядываться в большое овальное зеркало. На первых порах ничего не видел. А между тем мелодия начала приобретать более тревожную тональность. Внезапно мне показалось, что в правом верхнем углу зеркала что-то мелькнуло. Вгляделся: батюшки, так ведь это моей мамы халатик! Вот и брошечка с саламандрой приколота… Но мамы я так и не узрел. Зато спустя пять-семь минут в зеркале возник силуэт… усатого мужчины. Я его никогда доселе не видел. Он уставился на меня, скажем так, насмешливо-уничтожающим взглядом, как бы говоря: «Ну что, съел? Я тебя не боюсь».
Мне стало не по себе, и я прервал сеанс. Потом, в гостинице, долго пытался припомнить, где же этот человек возникал на моем пути? Загадка…
Отгадка нашлась дома, в Севастополе. По приезде я выкладывал некоторые вещи из чемодана и в ящике шифоньера, на полочке с фотографиями, вдруг увидел фотоснимок, ранее мне не встречавшийся. Жена стояла со своими подругами, а слева, скрестив руки на груди, улыбался мне теми же глазами, что и в зеркале, усатый, зловещего вида мужик.
Я вздрогнул, стало как-то даже жутковато. Вечером справился у жены, кто это, мол, такой?
— Что, не ревнуешь ли на старости лет? — ответила она.
Я рассмеялся и… все рассказал жене. На нее между тем мой рассказ произвел потрясающее впечатление. Надо сказать, что со своих теософических сборищ она неоднократно выносила информацию о мистических обрядах. И в моем санкт-петербургском зеркальном видении она усмотрела некий зловещий знак-предсказание.
— А знаешь, ведь Сергей Митрофанович, наш собрат по учению, даже не видя тебя, мне не-однократно говорил, что чувствует, какой ты нехороший человек, — сказала жена.
— И ты позволяла себе такие вот гадости о муже спокойно выслушивать?
— Да нет. Переводила разговор.
…Уже через несколько дней я узнал подоплеку реакции жены на мой рассказ о санкт-петербургской зеркалотерапии. Оказывается, Сергей Митрофанович успел у моей супруги «занять» 1 тыс. долларов США на якобы обустройство спиритического кабинета, содержать который на паях он уговорил мою Татьяну. Но суть в том, что не ранее как в день моего приезда домой этот тип… растворился. Никто не знает, где он сейчас обретается, а когда жена позвонила по телефону, который он ей дал в первый день их знакомства, выяснилось, что он лишь снимал комнату по этому адресу и, по словам хозяйки, срочно уехал в Калугу.
Как вы понимаете, плакали наши денежки. А вот жена на свои собрания ходить перестала, и в семье воцарилось спокойствие. Что же касается моего видения в зеркале психотерапевта Ветвина, то тут, как говорится, образ в руку: ни прибавить, ни убавить.
