9o
Как мы уже сообщали нашим читателям, в течение четырех дней на берегу озера Донузлав проходила Международная научная конференция «Современное состояние экосистем Черного и Азовского морей». Место для сбора океанологов было выбрано не случайно: наряду с важнейшими фундаментальными задачами речь шла о конкретных проблемах региона и, в частности, состоянии и перспективах озера Донузлав.
Сегодня наш собеседник — академик В.Н. Еремеев, генеральный директор Океанологического центра НАН Украины, председатель Комиссии по проблемам Мирового океана НАН Украины, представитель Украины в Межправительственной комиссии (МОК) ЮНЕСКО.
На одном из заседаний В.Н.Еремеев продемонстрировал удивительный слайд: крошечный шарик на карте на границе Канады и США. Шарик — полтора миллиарда кубических километров всей воды, существующей на нашей планете. Это и Мировой океан, и реки, и ледники, и облака, и талые воды и т.д. Оказывается, все это в совокупности составляет очень небольшую долю от объема всей Земли. «Этот эмоционально-художественный образ, который использовал неизвестный мне автор коллажа, наглядно демонстрирует удивительную хрупкость планетарной экосистемы, в частности когда речь идет о водных ресурсах, — прокомментировал В.Н.Еремеев. — Есть два основных источника жизни — солнечная энергия и вода. Без того и другого жизнь практически невозможна. Моря и океаны — это наше мировое наследие, резерв развития и гарантия сохранения современной цивилизации».
— Валерий Николаевич, только что состоялось закрытие конференции, приняты итоговые документы. Что было самым главным, на ваш взгляд?
— Прежде всего очень важно, что эта конференция состоялась. В принципе была острая необходимость встретиться прежде всего с нашими российскими коллегами, с представителями других стран для того, чтобы «сверить часы» и определиться в приоритетах в исследованиях современного состояния экосистемы Черного и Азовского морей. При всех достоинствах современных коммуникаций такие личные встречи, живой диалог, обсуждения — это совершенно другая, привычная и, безусловно, самая результативная форма общения. Мы на системном уровне сумели обсудить наиболее острые, кардинальные вопросы, касающиеся состояния Азово-Черноморского региона. Хотя, к сожалению, докладов об экосистеме Азовского моря было существенно меньше в связи с тем, что представители юга России, в частности из ростовских НИИ и университета, по ряду причин не смогли приехать.
Сегодня усиливается впечатление (когда ученые говорят о впечатлении, они имеют в виду более или менее выверенный вывод и проверенную информацию), что экосистема Черного моря релаксирует, восстанавливается. Восстанавливается она не благодаря каким-то сознательным действиям человека, а в силу известных причин, т.е. в силу того, что большинство стран региона пережили или переживают системный, экономический кризис. Хозяйственная активность на берегу и в акватории Черного моря не достигла того уровня, который был характерен для восьмидесятых-девяностых годов прошлого столетия.
— Но ведь такое улучшение черноморской системы — всего лишь временное явление.
— Совершенно верно. Мы понимаем и способствуем в меру возможностей тому, чтобы обеспечить такое развитие экономики в регионе, которое действительно отвечало бы основным принципам устойчивого развития. Это не пустые слова. Речь идет о новой философии хозяйствования, о гармонизации отношений природы и общества, экологизации экономики и об использовании в хозяйственной практике и планировании таких системных методов, которые были бы ориентированы на сохранение окружающей среды в качестве самого дорогого и зачастую невоспроизводимого ресурса. По сути дела, то, что прозвучало на конференции, — это некая научная основа для разработки и внедрения именно таких методов хозяйствования. Необходимо, чтобы именно эта точка зрения была воспринята и востребована теми, кто принимает решения. Надо сказать, что в любых современных энвароментальных международных программах есть стандартная позиция — расширение контактов с менеджерами, администраторами, политиками, принимающими решения, и работа с ними. Причем неважно, хотят они этого или нет. Мы обязаны найти в себе силы, обязаны найти слова и добиться взаимопонимания.
— Валерий Николаевич, а можно ли привести какие-то конкретные примеры научных разработок, которые касаются Севастополя, Черноморского побережья?
— Безусловно. Самый простой из них. Район Севастополя и район Южного берега Крыма реально не имеют цивилизованной инженерной системы сброса и очистки сточных, канализационных вод. А ведь это суперпроблема, потому что при возрастании нагрузки на пляжи и в целом прибрежные территории создаются условия антисанитарии и социального дискомфорта. Когда мы говорим о приоритете развития Севастополя и Балаклавы как рекреационных и туристических центров (а относительно Южного берега и так все ясно — там это действительно основной приоритет), мы понимаем, что без решения этого житейского, но не очень простого вопроса самые масштабные планы просто не будут реализованы. А вот в экономном и надежном претворении такой программы в жизнь не обойтись без квалифицированных океанолога и эколога. Как правило, совершенно игнорируются условия и особенности среды в районе сброса. А ведь то, что уже сделано в Морском гидрофизическом институте, в Институте биологии южных морей НАНУ, в Одесском филиале ИнБЮМа, в Одесском экологическом университете, — это очень серьезные работы, которые должны быть обязательно использованы в решении комплексных проблем интегрированного управления прибрежными акваториями.
— Оказывается, что к ученым по этому поводу не обращаются?
— К нам не только не обращаются. От нас, грубо говоря, отмахиваются. В частности, при решении проблемы развития Балаклавы.
— А терминалы?
— Терминалы — это особый разговор. Такие города, как Севастополь, Керчь, Феодосия, и вообще в принципе основные крупные индустриальные центры и густонаселенные города побережья Крыма, имеют развитую портовую инфраструктуру. Крым не может обойтись без развития этой отрасли. Нужны решения, которые были бы приняты на системном уровне, т.е. когда возможно было бы осуществить реализацию проектов, предусматривающих развитие портов и одновременно создание современной, отвечающей всем требованиям рекреационной зоны, обеспечение развития рыбоводства, марикультуры и многое другое, что совершенно необходимо для процветания этого края. Поэтому я не сторонник того, чтобы просто на эмоциональном уровне отбрасывать, запрещать строительство терминалов. Севастополь возник как город-порт, город-крепость, так он развивался. И этот потенциал неразумно сбрасывать со счетов.
— Валерий Николаевич, вы представляете страну в крупнейших международных океанологических, океанографических организациях. Вас и ваших коллег знают, с вашим мнением считаются.
— С полной уверенностью я могу сказать, что деятельность таких институтов, как МГИ и ИнБЮМ, достаточно широко известна и в Черноморском регионе, и в Средиземноморском, а во многих аспектах — и на мировом уровне. Есть формальное тому подтверждение: я представляю Украину уже в течение почти 15 лет в такой организации, как Межправительственная океанографическая комиссия (МОК) ЮНЕСКО, которая держит руку на пульсе развития морских наук и технологий в глобальном масштабе. В эту комиссию входит 132 страны, а я — представитель Севастополя, города, в котором сосредоточен основной научный потенциал Украины. Ученые наших институтов входят во многие международные организации в личном качестве как научные эксперты самого высокого уровня. Я могу назвать академиков Ю.П. Зайцева, Г.Г. Поликарпова, членов-корреспондентов В.А. Иванова, Г.Е. Шульмана, профессора Г.К. Коротаева и многих других. Мы говорили на конференции об участии МГИ и ИНБЮМа в огромном количестве международных проектов, грантов, программ самого высокого уровня — и глобального, и регионального. И если оценивать долю и качество нашего вклада в программы по Черноморскому и Средиземноморскому регионам, то она просто впечатляюща. В этом тоже нет ничего удивительного, потому что еще в период СССР севастопольские институты были базовыми для выполнения союзных проектов по Черному морю. Просто это наш профиль, зона нашей ответственности.
— Может быть, в Севастополе не знают о высокой оценке, которую получают научные исследования севастопольских ученых за рубежом?
— Что касается востребованности этих результатов у нас в городе и в регионе, то уровень ее, конечно, низок. Я это связываю в определенной степени с недостаточной управленческой культурой менеджеров разного уровня, которым доверено развитие этого региона и отдельных его субрегионов. Не снимая вины с ученых и с себя лично, откровенно скажу, что предлагать нечто, не видя никакой заинтересованности адресата, — дело малопривлекательное. Хотя понимаю, что это не вполне гражданская позиция. В оправдание и одной, и другой стороны скажу, что есть объяснение такой ситуации. Дело в том, что мы уже пятнадцать лет живем в непрерывном, постоянно развивающемся, затухающем, трансформирующемся системном кризисе. Появилось огромное количество временщиков. У многих наших руководителей другие приоритеты. Неразвитые и не сложившиеся взаимоотношения науки, управления и бизнеса пока только усугубляются. Движения навстречу не происходит, потому что решаются сиюминутные задачи: как можно быстрее, как можно проще, как можно дешевле, от выборной до выборной кампании и т.д.. В этих условиях, конечно же, наука своего места не находит. Знаете, старая практика подготовки, а потом работы по пятилетним планам и программам (над которыми одно время подшучивали) давала свои плоды. Многие страны только приближаются к этой практике. Речь идет не об управлении страной или регионом, как одним большим колхозом, речь идет о четком видении перспективы, стратегических ориентирах, концептуальном управлении, прогнозе развития. Это обязательно нужно делать. Когда нет такого подхода, наука просто бессильна, потому что она в хаосе не работает.
— Спасибо за беседу.
