7o
В судьбе Сергея Васильевича Червонопиского есть параллели с героем «Повести о настоящем человеке» Алексеем Мересьевым — ампутация обеих ног после тяжелого ранения, сомнения медиков в возможности не то что вести полноценную активную жизнь, но даже самостоятельно передвигаться, и очередная победа — над собой и пессимистами.
Выпускник Рязанского воздушно-десантного училища, 22-летний старший лейтенант Червонопиский попал в Афганистан с первого дня ввода туда советских войск, был первым комендантом Кабульского аэропорта, командиром парашютно-десантной роты.
Сегодня генерал-майор Червонопиский — личность, известная не только в Украине, но и за ее пределами благодаря своей активной жизненной позиции. Практически всю жизнь он посвятил борьбе за социальные права "афганцев" и людей с особыми потребностями.
Из общественно-политического и государственного опыта Сергея Васильевича — депутатство в Верховном Совете СССР, куда в 1989 году он прошел самовыдвиженцем, что даже для тех перестроечных времен было редкостью. С 1991 г. он — глава Украинского союза ветеранов Афганистана, возглавлял Государственный комитет Украины по делам ветеранов. Он гость очередной пресс-конференции в Журналистском фонде Украины:
— Сергей Васильевич, поговорим немного о вас. Вот вы вернулись с войны…
— Привезли… на носилках. Я чудом остался жив, когда наша боевая машина десанта на мине подорвалась. Только ноги "чикнуло". С тех пор отмечаю два дня рождения… Многие не верили, что я вообще встану — очень высокая ампутация. Предрекали, что я на базаре буду на пиво просить. В практике очень мало людей есть, которые с такой ампутацией ходят… А я, видите, с одной палочкой.
— Какие чувства тогда испытывали, в 24 года оставшись без обеих ног? Были отчаяние, депрессия?
— Вы знаете, нет. Конечно, помогла поддержка родных, жена моя будущая каждые выходные из Черкасс приезжала. Я был уверен в себе. Матери тогда говорил: мама, не переживай, ты еще будешь мной гордиться.
— Потом женились, у вас родилось двое детей: сын и дочка. Как складываются отношения с детьми?
— Хорошо, дружно. Сын в этом году академию МВД окончил. Недавно вместе овладели аквалангами, вдвоем пошли под воду. Вадим у меня в 10 лет был чемпионом Черкасской области по плаванию в своей возрастной категории. Вместе на охоту, на рыбалку. Я без этого жизни не мыслю и детей приучил. Дочь, Дарина, еще учится в университете.
— Вы стали основателем «афганского» движения в Украине. А как родилась идея создать Всеукраинскую ветеранскую организацию?
— Честно говоря, в первый раз такая мысль пришла, когда на протезном заводе лифтер у матери троячку потребовал, чтобы меня на носилках поднять… Я для себя тогда решил: надо держаться вместе, иначе пропадем.
В 1989 г. мы создали Союз воинов-интернационалистов Украины. Кстати, это была первая украинская общественная организация, созданная и зарегистрированная без ведома Москвы. Главной ее целью стала социальная защита прежних воинов-"афганцев", ветеранов других войн, увековечение памяти погибших и патриотическое воспитание молодежи. Союз реально помогает инвалидам войны и семьям погибших. Оплачиваем операции, учим в вузах детей-сирот. Деньги на это зарабатываем сами. Организовали протезные мастерские, которые используют передовые технологии и оборудование. В Одессе успешно работает реабилитационный центр, где ежегодно оздоравливаются около 400 ветеранов и членов их семей.
— Не секрет, что отношение в массах к участию советских войск в войне в Афганистане никогда не было однозначным. Встречают ли сейчас «афганцы» понимание своих проблем у государства?
— Отношение людей к афганской войне и к ее участникам менялось в нашей стране несколько раз. Поначалу — в конце 70-х — все было секретно, и даже на могилах запрещалось писать, что погиб в Афганистане. Потом, в начале 80-х, вдруг решили нас прославлять. К сожалению, в период развития демократии поначалу пошло какое-то оплевывание "афганцев", нас пытались сделать убийцами, вроде мы сами, по своей воле туда поехали… Пришлось бороться за свою солдатскую честь. И сейчас в Украине "афганцев" оценивают как солдат, честно выполнивших свой долг. Об этом свидетельствует и следующий факт: ни в России, ни в Беларуси нет такого количества памятников погибшим "афганцам", как в Украине.
В то же время и сегодня попытки забыть Афган на государственном уровне, к сожалению, продолжаются. Иногда приходится слышать старую фразу на новый лад: "Украина в Афганистане не воевала", за которой игнорирование судьбы ребят, не по своей воле и вине отдавших на той войне здоровье. Более 30 тысяч из них не имеют до сих пор собственного жилья. Не выполняются и нормы закона насчет трудоустройства "афганцев". Мы не подпадаем под закон об особых заслугах, а наши боевые ордена предлагают считать наградами мирного времени!
Раньше к нашим нуждам хоть немного прислушивались, потому что был Госкомитет по делам ветеранов. Теперь он ликвидирован.
Ну разве это не позор, что матери погибших в Афганистане получают доплаты по 29 гривен в месяц? Разве не позор — 180 гривен пенсии инвалиду войны первой группы, у которого нет ни стажа, ни выслуги (а откуда им взяться, если в армию призвали в 18 лет)? Напомню, что афганскую войну прошли более 160 тысяч ребят из Украины. У каждого шестого ныне живущего "афганца" — инвалидность.
Ветераны-"афганцы" — это еще достаточно молодые люди в возрасте 35-50 лет, которые борются за социальную востребованность и которые многим могут дать фору по умению "зацепиться" за жизнь.
Наш союз стратегически определил для себя политическим партнером Соцпартию и вместе с социалистами намерен серьезно бороться за возможность решать проблемы своих собратьев.
— Коль уж вы затронули партийную тему, чем продиктовано ваше решение о вступлении в Социалистическую партию и соответствующая рекомендация всем бывшим членам партии «СВИЧА»?
— Партия "СВИЧА" всегда декларировала свою левоцентристскую направленность. То есть социалисты близки нам идеологически. Поэтому 42 тысячи членов украинской партии справедливости "СВИЧА" вступили уже в Соцпартию.
Кроме того, привлекает нас в СПУ реальная объединительная, если можно так сказать, идея. Считаю, что это именно та партия, которая способна "сшить" страну. Это близко нам, ведь в среде "афганцев" нет так называемой региональной конфронтации, где бы они ни жили — во Львове или Севастополе. Мы понимаем: время строить, а не разрушать.
И, само собой, мы будем делать все, чтобы впредь стали невозможными любые войны. Кстати, мы с самого начала выступали против введения наших войск в Ирак. Те, кто сам смотрел в глаза смерти и видел смерть друзей, особенно ценят человеческую жизнь.
— А о чем вспоминают бывшие «афганцы», вернувшиеся с войны, собираясь вместе спустя много лет?
— Когда мы собираемся вместе, то о войне вслух как-то говорить не принято — моветон вроде. Но многие ребята именно там познали настоящую дружбу, братство, поддержку, которые были между нами. И поэтому "афганские" песни всех берут за душу, и война эта снится по ночам всем нам. И мне она снится, и я в этих снах — не на протезах, а на своих собственных ногах.
— Вы удостоены многих высоких званий, наград, орденов и медалей. Какую награду вы считаете для себя самой ценной?
— То, что в моей роте в Афганистане не погиб ни один солдат. Были раненые, госпитализированные от упадка сил, но не убитые. Это было самое награжденное подразделение, при этом не потерявшее ни одного бойца. И для меня, как командира, это самая большая награда.
