8o
«Сияя доблестью, и славой, и наукой…»
В канун памятных дат Севастополя принято вспоминать имена отцов-основателей нашего города. В публикациях и телепередачах будут мелькать имена светлейшего князя Г.А.Потемкина, блистательного графа А. Суворова, энергичного героя Чесмы адмирала Ф.А.Клокачева. Не будут, надеюсь, забыты и Ф.Ф. Мекензи, и Д.Н. Сенявин, и Ф.Ф. Ушаков. Даже граф Войнович напомнит о себе знаменитой Графской пристанью.А вот герой этого очерка — Н.С. Мордвинов — известен разве что специалистам-историкам. Современная историческая наука отвела ему роль второго или даже третьего плана, о чем говорит хотя бы следующий факт: на карте Севастополя нет ни улицы, ни тем более площади его имени. Многие севастопольцы знают это имя благодаря популярному роману Валентина Пикуля "Фаворит", в котором образ этого деятеля екатерининских времен дан не слишком лестно: сам моряк, писатель не смог простить Мордвинову слабый флотоводческий дар, хотя и отмечал прямоту, ум и образованность этого человека.
Попробуем разобраться с личностью графа. Самый доступный источник — энциклопедический справочник "Севастополь" (2000 г.). Автор статьи о Н.С. Мордвинове И.К. Спиридинова достаточно подробно знакомит с его биографией.
Рожденный в 1754 году, Мордвинов с 12 лет числится на военной службе, а в 14 — получает первый офицерский чин.
В 1774 году он произведен в капитан-лейтенанты. Военная карьера молодого графа стремительна, как и все в екатерининском веке. В 27 лет он уже капитан 2 ранга, в 31 — 1 ранга. В 1775 году Мордвинов становится старшим членом независимого Черноморского адмиралтейского правления. Это учреждение — детище Светлейшего, того самого Григория Потемкина, который стремился быть максимально независимым от бюрократических оков Санкт-Петербурга.
Задача, которую определил Светлейший правлению — строительство Черноморского флота, учрежденного в 1783 году.
Именно решительные действия членов правления и самого Г.А. Потемкина позволили всего за несколько лет создать мощный флот, так приятно поразивший матушку-царицу в 1787 году, в ее незабываемый приезд в Севастополь!
Вскоре флот получает боевое крещение в начавшейся в том же году второй русско-турецкой войне.
Н.С. Мордвинов встретил эту войну уже в чине контр-адмирала и был назначен командиром Лиманской гребной эскадры. Эскадра отличилась под Очаковом, за что граф был представлен к ордену Св. Анны I степени. В феврале 1792 года — очередное звание и новая должность — председатель Черноморского адмиралтейского правления (и новый орден — Св. Владимира).
В это время уже вовсю горела звезда выдающегося флотоводца Ф.Ф. Ушакова, чей вклад в историю нашего города и Черноморского флота хорошо знаком севастопольцам. Взаимные отношения этих двух флотских деятелей вызывают интерес и споры историков. Известно письмо Ф.Ф.
Ушакова Потемкину, в котором он жалуется на обиду, учиненную ему Мордвиновым. Возможно, исходя из этих незначительных фактов В. Пикуль в своем романе иногда показывает этих людей антагонистами. На самом деле Н.С. Мордвинов высоко ценил деятельность Ушакова и всегда подчеркивал его заслуги. В том числе и по строительству Севастополя. Вот что он пишет Екатерине Второй в донесении о состоянии Черноморского флота и Севастопольского порта: "Контр-адмирал, коль скоро освободился от военных трудов, обратил усердие к построению жилищ и сооружению госпиталя. Перенесением казарм на возвышенные места из низменных, лежащих внутри бухт, где воздух сам зловреден, оказал он важные услуги, ибо с тех пор число больных и умирающих заметно уменьшилось".
Наверное, не все знают, что формально Ушаков был в подчинении у Мордвинова, что он неизменно подчеркивал, называя его в своих рапортах "адмиралом и кавалером". Анализ исторических источников позволяет говорить, что Николай Семенович не мешал талантливому самородку бить врагов по-своему, по-ушаковски. И сам Ф.Ф. Ушаков отдавал должное Мордвинову: "Для хозяйства флотского Николай Семенович пригоден: он леса вокруг Николаева садит, с Дона уголь каменный возит, учит бабок наших без дров обходиться…"
И всё же главной заботой "вельможи-гражданина" Н.С. Мордвинова было вовлечение Крыма в экономику России. Для этого он в своей типографии (г. Николаев) издает поэму Семена Боброва "Таврида, или Мой день в Таврическом Херсонисе" (1798 год). Это произведение — настоящее исследование Крымского полуострова "от Ифигениана мыса до карадажской высоты". На протяжении двух десятилетий поэма "Таврида" была единственным поэтическим путеводителем по земле Полуденной, послужила отправной точкой для всей последующей Тавридиады. И всё это — благодаря "его превосходительству г. адмиралу, председательствующему в Черноморском адмиралтейском правлении, Н.С. Мордвинову", в походной канцелярии которого служил опальный поэт-вольнодумец капитан С.С Бобров.
Заслуги Мордвинова перед Отечеством и нашим городом на этом не заканчиваются. Николай Семенович был одним из тех, кто привнес на землю Крыма новые прогрессивные методы землепользования. Он внедрял их через систему своих "экономий", разбросанных по всему Крыму. (Не секрет, что многие земли в Крыму достались своим хозяевам случайно, в ходе дворцовых интриг. Естественно, серьезные работы в них не велись. Такие хозяйства и скупал Мордвинов).
Особенно были обширны владения графа близ Севастополя. И это не случайно. Быстрые темпы строительства нового флота и города требовали стабильности в поставках древесины. А вот как обстояли дела с лесом в окрестностях Севастополя, по словам самого Николая Семеновича (цитируется из вышеупомянутого донесения Екатерине): "Окрестности здешнего порта, состоя из каменных гор, никакого не приносят произрастания. Между ними в низменных местах хотя и были некоторые леса, но и те вырублены. За таковым недостатком жители должны доставить их из дальних мест, которые уже теперь приметным образом опустошаются".
Наверное, глагол "опустошаются" был использован в предложении не случайно. В нем слышится протест лично Н.С. Мордвинова против такого рода хозяйствования. Он принимает решение прекратить хищническое уничтожение крымского леса. Но Николай Семенович не стал, будучи дальновидным человеком, действовать запретами. Во-первых, он, понимая нужду населения Севастополя в топливе, предложил заменить дрова на уголь: "Для сохранения сих лесов вознамерился я пригласить бахмутских и донецких помещиков, чтоб искапывали из своих земель уголья, которые находятся у них в великом множестве, и доставляли бы оные в Таганрог, оттуда могут быть привозиться на транспортных судах в здешний порт". Во-вторых, заготовку местного леса решил проводить рационально, с заботой о будущем. Именно этим и призваны были заниматься "мордвиновские экономии". Такие как казенная дача Мекензи (ныне называемая Вторым кордоном), которую Мордвинов взял в управление после отъезда Ф.Ф. Мекензи, или та экономия, что располагалась на перевале между Сухой речкой и Золотым пляжем (долиной Каймос). К ней из Варнутской долины по приказу Мордвинова была проложена дорога, в начале которой стоял дом Караульчик для работников экономии. (Об этом поведал в 1834 году французский путешественник Монтандон).
Самые большие владения Мордвинова (15 тысяч десятин) располагались в Байдарской долине, которую он выкупил у П.В. Выготского — наследника князя Потемкина. Рачительный хозяин, Николай Семенович не мог не оценить эту долину, которая, по словам исследователя XIX века Ф.Л. Федорова, "окружена высокими горами, покрыта правильно разграниченными фруктовыми садами и прекрасным лесом, служащим отличным материалом для постройки кораблей".
И далее Федоров пишет: "Дуб и другие корабельные леса Байдарской долины славятся на всем полуострове". Вдумайтесь, после 60 лет эксплуатации лесов данной местности она все еще "славится" своими дубовыми рощами! Такое возможно, если только вести рубку по всем правилам лесотехнической науки, думая о возобновлении леса. Автор статьи лично видел в районе села Озерного дубы, которые по приказу графа были оставлены на семена, учитывая их почтенный возраст и вид. Один из них имеет в окружности 410 см, другой — 5 метров!!! Такие "патриархи" могли дожить до нашего времени только под защитой человека. Охраной дубов, а также посадкой новых занимались работники экономии, которая располагалась в 1,5 км восточнее. Носила она название Николаевка, по-видимому, в честь Мордвинова. Монтандон в своем путеводителе писал: "Проезжающие смогут найти хорошее пристанище в Николаевке, в просторном доме, который адмирал Мордвинов построил для управляющих его землями".
Теперь и само село, и место, где оно было, находятся под толщей воды Чернореченского водохранилища.
Понимая важность дорог для экономического процветания, Мордвинов организует строительство лесовозной дороги от села Байдары (ныне Орлиное) до урочища Бизюк в глубине Ай-Петринской яйлы. Эта дорога и сейчас честно служит людям. А носит она название Мордвиновской, о чем раньше умалчивалось: как-никак царский сановник. Впервые это название упомянул известный краевед В.П. Душевский в своей книге-путеводителе "Ай-Петри" (1988 г.).
Н.С. Мордвинов был человеком передовых взглядов не только в экономике (за что заслужил лестное прозвище "русского Вашингтона), но и в социальных проблемах. В частности, он был сторонником освобождения крестьян за выкуп. И еще один факт из обширной (умер в 1848 году) биографии члена Государственного совета, президента Вольного экономического общества. Он был единственным членом Верховного уголовного суда, который отказался подписывать смертный приговор декабристам!
Н.С. Мордвинов был человеком дела, а не разговоров. Вот послушайте его оценку деятельности правительства в пересказе Кукольника: "Мы удивляемся, что у нас нет предприимчивых людей, но кто же решится на какое-нибудь предприятие, когда не видит ни в чём прочного ручательства, когда знает, что не сегодня, так завтра по распоряжению правительства его законно ограбят и пустят по миру. Можно принять меры против голода, наводнения, противу огня, моровой язвы, противу всяких бичей земных и небесных, но противу благодеятельных распоряжений правительства решительно нельзя принять никаких мер". Как актуальны до сих пор его слова!
А.С. Пушкин немало знал о Николае Семёновиче и был о нём очень высокого мнения. В 1827 году он посвящает ему стихотворение, где сравнивает Мордвинова с утёсом, противостоящим мутным потокам жизни. Уверен, что имя Мордвинова не раз упоминалось в разговоре между двумя путниками, проезжавшими по Мордвиновской дороге, — Пушкиным и Раевским — в том памятном для нас, крымчан, 1820 году. А может быть, путники обсуждали нововведения Николая Семеновича, миновав Караульчик — дом, который он построил для своих лесников в Варнутской долине? И, двигаясь дальше по пути к Георгиевскому монастырю, они ещё не раз с благодарностью должны были вспомнить хозяйственного адмирала, останавливаясь на краткий отдых в "мордвиновских экономиях".
Так неужели на севастопольской земле не найдется улицы, которая с гордостью носила бы имя Н.С. Мордвинова, адмирала и кавалера всех орденов Российской империи, флотоводца и вольнодумца, рачительного хозяина и строителя флота?
