10o
Родные погибших считают, что виной всему — человеческий фактор.
"ПОСЛЕДНИЙ РЕЙС"
Так называлась опубликованная в номере за 8 июня 2007 года "Славы Севастополя+" статья, в которой рассказывалось о гибели 47-летнего севастопольца, ушедшего в рейс на принадлежащем греческой фирме, приписанном к Маршалловым островам сухогрузе старшего механика Андрея Никитича Третьякова. Страшное известие о его гибели семья получила в августе 2006 года. Официальная версия — суицид. Однако родные в это не верят, потому что погибший слишком любил жизнь и причин расставаться с ней у него не было.
Похоже, данная трагедия далеко не единственная: подобное, увы, становится для Севастополя закономерностью. По странному стечению обстоятельств, в свой последний рейс, из которого не суждено было вернуться живым, именно в начале августа 2006 года ушел еще один севастополец — 50-летний Анатолий Иванович Тарасюк. Через пять месяцев семья получила известие о его гибели. Анатолий Тарасюк также ушел в рейс на греческом судне, его тело в Севастополь доставили с Маршалловых островов, официальная версия — суицид. В то, что погибший мог наложить на себя руки, его родные тоже не верят, задавая правоохранительным органам резонный вопрос: кто в ответе за то, что в море при странных обстоятельствах продолжают гибнуть севастопольские моряки? Кто положит этому конец?
"МЫ НЕ МОЖЕМ СМИРИТЬСЯ С ТЕМ, ЧТО ПАПЫ БОЛЬШЕ НЕТ…"
Аккуратно наклеенная на картонке фотография из семейного альбома, где Анатолий Тарасюк стоит в окружении "своих девчонок", — практически единственное, что осталось семье на память о дорогом им человеке. Это фото Анатолий Иванович брал с собой в свой последний рейс. Снимок вместе с документами принесли в редакцию три его дочери, во что бы то ни стало желающие узнать правду о гибели отца.
— Мы не можем смириться с тем, что папы больше нет, — говорят они. — Такого жизнелюба, как он, еще поискать надо. Он не мог наложить на себя руки, семья для папы всегда была на первом месте. "У меня три девчонки!" — хвастался он друзьям. А еще папа очень любил маму: буквально на руках носил, все по дому сам делал, называл ее "солнцем ясным". А нам, когда в рейсы уходил, всегда наказывал: "Мама у нас одна, берегите и заботьтесь о ней".
В семье и на работе папа был спокойным, уравновешенным человеком, трудолюбивым, внимательным. Будучи душой компании, он всегда имел очень много друзей, которые часто обращались к нему за помощью. И в совете он никогда никому не отказывал! По жизни был оптимистом, для семьи — надеждой и опорой, а для детей и внуков — примером для подражания. В нашей семье всегда царила атмосфера взаимопонимания и покоя. В море он ходил 29 лет: начинал простым матросом, потом выучился на электрика, а последние 10 лет ходил в рейсы поваром. За время работы не имел нареканий со стороны начальства, а только благодарности и грамоты. Находясь в море, всегда изыскивал возможность позвонить семье: поздравить с праздником, узнать, как дела, и рассказать о себе. Очень часто звонил своей жене Татьяне Александровне на работу. Он любил свою работу, и ничто не предвещало беды.
В последний рейс папа ушёл в начале августа 2006 года на судне ФРИО "Николаев". Провожала на вокзале его вся семья. Во время этого рейса он, как обычно, звонил домой, интересовался учёбой детей, спрашивал о ремонте, говорил о том, что скучает и скоро вернется. Но в ноябре звонки стали какими-то тревожными: это чувствовалось по интонации в папином голосе, но он продолжал говорить, что всё хорошо, на здоровье не жаловался. В начале декабря папа случайно проговорился средней дочери Олесе о том, что хочет списаться с судна, но у него ничего не получается. Он сказал, что этот рейс очень тяжелый психологически, что такого рейса за 29 лет у него еще не было, и на этом связь оборвалась. После этого папа дозвониться не смог, постоянно связь срывалась. Примерно в это же время он звонил маме и сказал, что на нем, как на поваре, лежит очень большая ответственность за находящиеся на борту судна недоброкачественные продукты питания, что сменился моторист и что сам он тоже очень хочет смениться, чтобы прервать этот рейс.
Последний звонок был в начале января 2007 года. Папа разговаривал с мамой не как обычно, на все вопросы отвечал шепотом, урывками или односложными фразами. На вопрос по поводу здоровья ответил, что очень болит спина, так как работа тяжелая, и что в конце февраля — начале марта они приходят из рейса, и он все потом расскажет. Также он разговаривал и с младшей дочерью Марией, которая рассказала о своей учебе в институте, о здоровье и погоде, а внук — о новогоднем утреннике. После этого трубку опять взяла мама и попыталась выяснить, что происходит на корабле. Но папа ответил, что это не телефонный разговор и когда он приедет, то всё расскажет. При этом он сказал, что очень хочет списаться с этого судна. Тогда мама задала вопрос: " У тебя проблемы с экипажем?", на что папа ответил: "Нет". Последовал следующий вопрос: "С капитаном?" Папа ответил: "Да". В этот момент было слышно, что кто-то вошел в помещение, где происходил разговор по телефону, и папа сразу стал прощаться и сказал: "Жди, я скоро буду!"
А 24 января в обед в детский сад, где работает мама, пришёл начальник управления ОАО "Югрефтрансфлот" и сообщил о смерти папы. Разговор проходил в присутствии всех членов коллектива. Пришедший утверждал, что последний звонок (описанный выше) домой повлёк за собой суицид её мужа, а также настаивал на кремации тела.
Утром 25 января вся наша семья была в управлении, где начальник ещё раз зачитал телефонограмму, полученную с судна ФРИО "Николаев" из порта Мажейро (Маршалловы острова, Тихий океан). Он выразил свои соболезнования, обещал помочь материально и оказать помощь в организации похорон. После разговора с семьей начальник управления сказал, что не верит в суицид, так как он ходил с покойным в море не один год и знает его как уравновешенного и жизнелюбивого человека.
Тело отца было доставлено в Симферополь самолетом из Стамбула 28 февраля. Со стороны фирмы "ОАО "Югрефтрансфлот" нашей семье не оказывалось никакой помощи, а были лишь препятствия в получении документов. 1 марта состоялось вскрытие тела в центральном морге, после чего было получено заключение о смерти: "малокровие, множество порезов на обоих предплечьях, полученных при неизвестных обстоятельствах". 2 марта мы похоронили папу. В возбуждении уголовного дела по факту его гибели нам было отказано.
ИЗ МАТЕРИАЛОВ ДЕЛА:
"Старший следователь Севастопольской транспортной прокуратуры юрист 3-го класса Метлинов С.П., рассмотрев материалы проверки по факту смерти гражданина Тарасюка Анатолия Ивановича, 1956 г.р., установил:
В Севастопольскою транспортную прокуратуру 01.02.07 г. поступило сообщение из крюинговой компании "Центр подготовки моряков" о том, что 24.01.07 в 12.00 по судовому времени на борту судна ТР ФРИО "Николаев"… в своей каюте был обнаружен мертвым повар Тарасюк А.И. с множественными ранами обеих рук… Согласно выписке из сообщения о смерти Тарасюка А.И., в 11.50 по судовому времени старший помощник капитана обнаружил, что столовая не готова к обеду, после чего он решил обойти судно с целью поиска повара. После 12.00 он зашел в каюту повара, где обнаружил Тарасюка А.И., вокруг много крови, на обеих руках Тарасюка А.И. множество резаных ран… Согласно сообщению из крюинговой компании от 07.03.07, труп Тарасюка Анатолия Ивановича был доставлен с Маршалловых островов Тихого океана из аэропорта Мажейро через аэропорты Гонолулу — Нью-Йорк — Лондон — Стамбул — Симферополь 28 февраля 2007 года. Согласно акту исследования трупа Тарасюка А.И. в Севастопольском городском бюро СМЭ… причиной смерти Тарасюка А.И. является острое малокровие.
Таким образом, оценивая обстоятельства смерти Тарасюка А.И. и собранные по материалам проверки доказательства, следует прийти к выводу о том, что лиц, виновных в его смерти, не имеется, а в возбуждении уголовного дела по данному факту надлежит отказать за отсутствием события преступления на основании п. 1 ст. 6 УПК Украины…
Старший следователь Севастопольской транспортной прокуратуры С. Метлинов".
"ПОКА НЕТ ЯСНОСТИ В ПРОИСХОДЯЩЕМ, НА НАШЕМ МЕСТЕ МОЖЕТ ОКАЗАТЬСЯ ЛЮБАЯ СЕМЬЯ"
Экипаж судна, на котором работал Анатолий Тарасюк, прибыл в Севастополь 21 апреля 2007 года. Через несколько дней состоялись встречи родных погибшего с некоторыми членами экипажа.
— Люди были напуганы, но все же рассказали нам о психологическом давлении, которое оказывал на папу капитан судна, — продолжают рассказ дочери погибшего. — Также члены экипажа рассказали, что при обнаружении тела отца в каюте был резкий запах, но не запах крови. Вещи отца были доставлены домой не полностью, и на нем была чужая одежда, когда тело доставили в севастопольский морг. Эти обстоятельства послужили причиной нашего повторного обращения в прокуратуру. Ведь те люди, которые обнаружили тело, так и не были официально допрошены.
ИЗ МАТЕРИАЛОВ ДЕЛА:
"Старшему следователю транспортной прокуратуры С. Метлинову от Т. Тарасюк…
В связи с открывшимися новыми обстоятельствами по факту смерти Тарасюка Анатолия Ивановича, 1956 года рождения, а именно с прибытием экипажа судна ФРИО "Николаев", на котором работал мой муж, прошу повторно рассмотреть дело по факту смерти моего мужа — Тарасюка Анатолия Ивановича.
28.04.07 г."
Мы считаем, что всему виной — человеческий фактор. Руководителей-деспотов нельзя пускать в рейсы. В тот день, когда умер отец, у мамы было предчувствие: ей до смерти захотелось борща. А ведь борщ — это любимое папино блюдо. Нам рассказывали, что в тот день папа поднялся в пять утра, чтобы испечь для экипажа булочки. Затем он приготовил обед и пошел в каюту, чтобы переодеться. Отсутствовал он каких-то 15 минут. Что случилось за это время? Почему у папы были изрезаны не только предплечья рук, но и ладони? На каком основании был сделан вывод о суициде? Пока нет ясности, что же в действительности произошло тогда на судне, что вообще происходит с севастопольскими моряками в рейсах, на нашем месте может оказаться любая семья…
