17o
Когда я приезжаю в Севастополь — иду на кладбище и думаю: а вдруг там наведен порядок? Но чудес не бывает. И лежат горы мусора, перевернутые, побитые надгробья. Выставка вандализма и безразличия.Я родился в Севастополе в 1924 году. Отец рязанский, в 1914 году был призван на флот, был комендором до 1917 года, потом ушел с флота, сапожничал, строил балаклавскую трамвайную линию. Потом работал в военпорту рулевым буксира, к концу 20-х поехал на заработки во Владивосток. Обратно добирался тяжелобольным и в 1932 году умер, оставив мать одну с тремя детьми от 4 до 12 лет.
Окончив 7 классов в школе N 14, я поступил в судостроительный техникум. Войну встретил в Севастополе. С сентября 1942 года на фронте, был тяжело ранен под Ростовом и десять месяцев — по госпиталям. В ноябре 1943 года попал в 128-ю гвардейскую горно-стрелковую дивизию, в которой прослужил до демобилизации в 1946 году. С дивизией высаживался под Керчью, в январе 1944 года был тяжело контужен, но в дивизии остался: на боевом пути дивизии был Севастополь, а там — мать, сестра, племянница, отчим. И все свершилось: участвовал в освобождении Севастополя, 10 мая обнял мать и узнал, что в семье я остался один. Брат и сестра погибли.
Войну закончил в Чехословакии 12 мая, вопреки всем официальным датам. Пожалуй, я сейчас один такой — с самой длинной войной. Война началась в 3 час. 12 мин. 22 июня 1941-го и кончилась рано утром 12 мая 1945 года.
После демобилизации учился в Севастополе в вечерней школе N 5 и работал в БТК. В 1951 году поступил в ХПИ. В 1955 году закончил Харьковский политехнический институт, в котором меня оставили с хорошими перспективами.
С Севастополем я не порывал. Пока жила мать (умерла в 99 лет), часто сюда приезжал. Тут мои корни, тут моё прошлое. Лежат на старом кладбище отец, брат, сводный брат. На Кальфе — мать, отчим, жена, родственники. А по дороге, на 5-м километре, — 53 моих боевых товарища 128-й гвардейской дивизии. На кладбище Коммунаров — начсандив нашей дивизии Гольдштейн И.Б. и моя учительница Федоринчик А.С.
В Севастополе много кладбищ. 150-летие первой обороны Севастополя подвигло руководство города навести порядок на кладбищах и первой, и второй оборон. Но вот о старом кладбище (на ул.Пожарова) никто не хочет вспоминать. Коммунхоз ограничивается тем, что к Дню Победы в ближайших к церкви аллеях подметают и белят бордюры. А отойти на 20-30 метров — мусорные кучи, ветки, бумага, кульки. А главное — побиты, перевернуты надгробья. Захоронения старые, ещё начала ХIХ века. Много известных в Севастополе фамилий, семейные склепы.
Я писал руководителям города, что может быть конфуз: приедут потомки из-за рубежа и увидят, в каком состоянии кладбище, где, судя по надгробиям, лежат их предки. Так и случилось: в 2006 году Севастополь посетили потомки известного предпринимателя и городского головы Максимова А.А., в том числе и правнучка Максимова — Астанькович Н.Н. Они были поражены состоянием кладбища и могилы Максимова.
И вот еще один городской памятник — церковь Всех Святых. Она была построена в 1822 году, значит, в нынешнем году она будет отмечать своё 175-летие. Церковь была свидетелем многих исторических событий не только XIX, но и ХХ века. Здесь недалеко были похоронены члены экипажа первой подводной лодки "Камбала". Рубка подводной лодки была установлена в качестве памятника на братской могиле погибших, который сохранился до наших дней. Памятник оформлен со стоящим у рубки ангелом с крестом. В мое детство ангел был с крыльями, белый мрамор, из которого он сделан, был чистым, неповрежденным. Ангел имел облик молодой красивой женщины в три четверти натуральной величины. Скульптура была выполнена очень хорошо. И самое удивительное — она пережила войну, которая в городе камня на камне не оставила, и потеряла только крылья. Хотелось бы надеяться, что к столетию катастрофы на рубке прикрепят список погибших.
А в конце 20-х — начале 30-х годов было несколько больших похорон, в основном подводников и летчиков. Вообще похороны такого разряда были значительным событием. Откуда их несли, я не знаю, но видел, как траурная процессия двигалась по Стрелецкому спуску. О количестве людей можно судить по тому, что голова процессии подходила к воротам кладбища, а хвост только проходил мимо тюрьмы. Поражали гробы — двойной ширины.
В 1942 году здесь хоронили погибших защитников Севастополя. А к 60-летию обороны поставили памятник. Головная часть памятника — работа севастопольского скульптора Станислава Чижа. Задумка хорошая, но вид ужасный. Выбор материала (вместо гранита — бетон, подешевле!) угробил задумку скульптора. Думаю, что в этой братской могиле покоится не менее 10 тыс. человек. И такая им "вечная слава".
Последний штрих о старом севастопольском кладбище. В 30-е годы тюрьма не пустовала, и в голодные годы половина Загородного оврага была огородом заключенных. Его распахали, поставили невысокую ограду, и весь световой день там работали заключенные. А осенью убирали урожай. Дорога в город и из города у нас проходила через восточный участок кладбища, через овраг, мимо тюремных огородов, мимо тюрьмы, больницы на Херсонесский мост. И на восточном участке кладбища часто возникали новые могилы, без табличек. Здесь хоронили умерших и расстрелянных заключенных.
Когда мы вошли в город 9.05.44 г., эта часть кладбища была вся в воронках. На территории, где сейчас находится инфекционная больница, был пустырь, и немцы поставили на нем батарею зенитных 85-мм орудий. Наши штурмовики перемешали всё с землей и задели восточный угол кладбища. А вообще в тех боях, что были при обороне и освобождении Севастополя, кладбище пострадало мало.
Я был в нескольких странах Европы и видел их кладбища. Чистенькие, ухоженные. Нет у них вандализма, так распространившегося у нас. Даже захоронения нашей 128-й дивизии не избежали этой участи. Правда, официальные работники это скрывают, но нет того памятника, что был нами поставлен в 1945 году, нет металлической звезды, нет доски, нет металлического венка, дара бывшего командира нашей дивизии генерала армии Лучинского А.А. Всё ушло на металлолом, а "шило в мешке не утаишь".
Но речь идет не о воинских кладбищах, а о кладбище на Пожарова. У нас сейчас на все вопросы "почему?" один ответ: нет денег. Ну а почему бы не взять у социалистического строя систему воскресников?
Мыслю так: через Севастополь, флот проходит порядка 15 тысяч молодых людей ежегодно. Им рассказывают о городе, о его боевой славе, истории. В лучшем случае они посмотрят панораму, Малахов курган. В худшем — они будут знать лишь кое-что, и никаких следов их пребывания в Севастополе не останется. А ведь молодые, сильные парни, могут навести на кладбище порядок и прослушать рассказ историков о первой обороне, и о второй. К тому же можно было бы завести памятную книгу, куда заносить фамилии тех, кто принимал участие в наведении порядка. А можно было бы отпечатать грамоты. Да мало ли есть еще способов заинтересовать их в прошлом города. И у ребят, отслуживших на флоте, остались бы память о Севастополе и уважение к павшим.
Мне кажется, что при подключении к этой работе заместителей командиров частей по воспитательной работе все можно было бы организовать. И, живи я в Севастополе, я бы уже дошел до обоих командующих флотами. От СГГА потребовалось бы только содействие, а средств — не более того, что отпускается по бюджету.
Надеюсь, что горожане поддержат мой замысел — организовать шефство над кладбищем, в которое ввести наведение порядка, лекции по истории Севастополя и поощрение участников работ.
Дата начала жизни церкви Всех Святых известна, чего не скажешь о кладбище. Думаю, что оно в 1800 г. уже действовало. Но как печально его нынешнее существование!
