14o
Живем мы, к счастью, в эпоху супер- и гипермаркетов! В Севастополе сейчас столько торговых центров на квадратный метр, что хоть по этому показателю мы вполне сравнимы с развитыми европейскими государствами. Остается порадоваться покупательной способности нашего населения. «Палаточные» времена, когда все необходимое можно было купить на любой остановке, канули в Лету, и теперь мало кто вспомнит, в каких условиях нас обслуживали работники мелкооптовой и розничной торговли. А вспомнить есть что. Ларек как примета ушедшей эпохи нет-нет да и встретится в «спальном» районе по дороге домой. Валентина — типичный представитель торговли из ларька — стала героем нынешней рубрики «Профили». Добро пожаловать по другую сторону прилавка!Банальная история для постперестроечной истории нашего государства: сокращения, увольнения, безработица… Дома — престарелая мать и четырехлетний сын. 31-летняя Валентина — инженер по образованию — стала подрабатывать по ночам. То есть стала продавцом в маленьком круглосуточном ларьке. Прошло двенадцать лет, ларек стал более вместительным, да и фасад стал цивильным. Несколько раз менялись хозяева, а Валентина так и осталась продавцом. Правда, теперь работает только днем, но условия изменились мало.
— Насколько я помню, в те времена торговать по ночам — занятие небезопасное?
— Но ведь просто так никто платить не будет! Конечно, приходилось много натерпеться и от бандюков, и от тех, кто, по идее, должен был нас защищать. Однако приходили и те, и другие. Платить, разумеется, никто из них не привык. Хозяин нам даже установил таксу, по которой мы могли "отпустить" товар на определенную сумму в сутки. Если случался перерасход, то компенсировался он из нашего кармана. Днем-то ладно, а вот в темную ночь, когда никого вокруг нет, никакие уговоры и просьбы обычно не действовали: вынь да положь. Но ничего, как-то все сейчас образовалось, все стали более цивилизованными и не такими алчными.
— Но разве хозяин не должен был сам решать вопросы с «крышей»?
— В те времена "крыши" менялись так часто, что с ними не успевали договариваться. Да и ночью особо спорить не хочется — вот и "попадала" частенько так, что домой возвращалась не просто без копейки, но еще и должником перед хозяином. Ничего, выкрутилась.
— Разве нельзя было найти аналогичную работу в магазинчике?
— Тогда — нет! Это сейчас на каждом столбе объявление: "Требуется продавец". К тому же мой ларек был прямо под домом, так что приходилось терпеть.
— Насколько я знаю, продавцы знали несколько способов «компенсации», иначе никто не работал бы в ларьках.
— Способов много, но все они рискованные. Принесешь с собой несколько бутылок водки и продашь их по завышенной цене — уже приработок. Но если узнает хозяин, то оштрафует и выкинет на улицу. Конечно, приходилось рисковать, иначе не выжить.
— А как насчет «паленого» алкоголя?
— Но этим как раз занимался хозяин: покупал подпольно изготовленные водку и коньяк, мы наклеивали акцизные марки и продавали. Очень выгодный бизнес, хотя сами продавцы получали крохи от таких афер.
— Совесть не мучила, ведь от такого «коньячка» можно было запросто «склеить ласты»?!
— Не мучила, пока я не побывала в частном доме, где прямо в ванне делали "коньяк", — меня чуть не стошнило. Я удивлялась, как его люди пьют, ведь он ацетоном пахнет! С водкой ладно — спирт разбавляют водой и все, а вот с другими крепкими напитками… Но ведь вспомни, какие были времена — практически все поддельное: от бразильского кофе до марочных вин.
— Сейчас что-то кардинально изменилось?
— Еще как! Сейчас если и попадается самопальная продукция, то по качеству не уступает оригиналу. И контроль настолько ужесточился, что не имеет смысла продавать сомнительную продукцию. Помещение раза в два больше, ассортимент совсем другой, покупатель изменился — вежливый, хоть и привередливый. Да и спиртное и сигареты мы уже не продаем.
— То есть только зарплата?
— Во-первых, платят сейчас значительно больше, а во-вторых… Во-вторых, остались кое-какие хитрости, но это — мой маленький секрет. Прости.
— Ты что, так и собираешься всю жизнь работать на хозяина? Открыла бы свою «палатку»…
— Для меня это — непозволительная роскошь. Я столько не заработала. К тому же времена ларьков прошли. Наш тоже уже готовят на снос. Сейчас люди все покупают в супермаркетах: удобно, да и качество там гарантировано.
— Прости за нескромный вопрос: я что-то не вижу здесь никаких удобств.
— О, это самое больное. Приходится ходить в соседний магазин и там проситься… Раньше вообще кошмар! Вспоминать не хочется. Ночью хозяин запирает тебя снаружи в целях "твоей же безопасности"! Вот и приходилось пользоваться полиэтиленовыми пакетами…
Представьте себя на месте Валентины: ночь, вы заперты в металлической коробке, в окошке периодически появляются всевозможные типы, которые что-то от тебя требуют. Помощи ни от кого не дождешься, удобства — в полиэтиленовом пакете, зимой — замерзаешь, летом — изнываешь от духоты. Понятно, что ни о какой санитарии не могло идти и речи, да и санитарные книжки можно было легко купить. И все лишь для того, чтобы заработать на жизнь, если это можно назвать жизнью! Удивительно, что мы все живые до сих пор, ведь каждый из нас хоть однажды совершал покупку в ларьке. Мы с вами пили поддельный кофе, употребляли разбавленные спирт и коньяк, настоянный на ванилине в чьей-то ванне! Все-таки мы — живучая нация!
— Не все же было так мрачно?! Были же и радости в жизни ларечников?
— Мы все — оптимисты по жизни. Пессимист долго не продержался бы на такой работе. Я, например, по ночам много читала. За всю жизнь столько не прочла, сколько за годы в ларьке! Еще научилась вязать — там же. А самое главное — стала понимать людей. Понимать и принимать все их поступки.
— Хорошо, а что дальше? Снесут ваш последний оплот «дикого капитализма» и?..
— Без торговли я себя уже не представляю — столько лет бесследно не проходят! Пойду в мини-маркет. Сейчас много появилось таких "дворовых" магазинчиков — не пропаду. Сын вырос, даже подрабатывает на автозаправке. На жизнь хватает — грех жаловаться!
— Кроме работы, есть еще и личная жизнь…
— О, с этим как раз нескладушка! В моем возрасте найти приличного мужчину практически невозможно. А те, кто сватался ко мне в ларьке… Сам понимаешь. Так что с этой мыслью я давно распрощалась. Сейчас главное — сына выучить, и тогда буду считать, что жизнь удалась!
— Чем после работы занимаешься?
— Кухня, вязание, телевизор… Как и все. Читать стала меньше — не хватает времени.
— Кино, театры, выставки?
— Не поверишь, но в театре я была… очень давно. Работала же по ночам, а теперь отвыкла. Как-то стесняюсь идти в приличное общество. Ощущение, что тебя непременно узнают и станут показывать пальцем. Кино? Так ведь по телевизору много фильмов демонстрируют, сериалы всякие…
— Представляю, какой ты была эффектной женщиной! Твоя внешность не вяжется с темным холодным ларьком. Если бы ты могла что-либо изменить в своей жизни, то?..
— Не знаю. Конечно, ларек — не самое лучшее место работы, но ведь и время было другое. Кстати, общение с представителями разных слоев населения дало мне очень многое. Я стала коммуникабельной, даже слишком. Могу найти общий язык и с бомжем, и с приличным человеком. Да нет, пожалуй, в тех условиях я ничего не смогла бы изменить. Или не захотела бы.
— Но ведь, кроме торговли, есть еще много занимательных профессий…
Она задумалась и мечтательно улыбнулась. Я смотрел в ее глаза и видел все то, что видели они: опухшие лица алкашей, сытые физиономии представителей очередной "крыши", нищих старушек, попрошаек, путан и прочих персонажей ночной жизни тех времен — паноптикум! Немалая часть жизни, проведенная в металлической одиночной камере без удобств. Постоянный стресс и страх быть уволенной! Мысли о сыне и больной матери. И ни одной мысли о себе! "Женихи", пахнущие сивухой и просящие отпустить товар в кредит. Полиэтиленовый пакет, заполненный… А в руках — томик, к примеру, Стендаля! Или Франсуазы Саган! Утром — домой. Сына — в садик. Домашние хлопоты, ухаживание за матерью и… постараться выспаться, ведь к восьми — на работу! И так — много лет!
Я не волшебник, но если она сейчас скажет, что хотела бы стать…
— Ветеринаром. С детства мечтала лечить и ухаживать за больными животными! Они же не виноваты, что у них нет денег на лекарства или на операцию. Но не случилось.
— Ты и вправду довольна своей жизнью? Или по ночам тебе снится совсем другая жизнь?
— Нет, по ночам мне уже давно ничего не снится. А жизнь?.. Нормальная жизнь.
Вот от этого слово "нормальная" меня типает. Никакая она не нормальная, если молодая женщина с высшим образованием "отсидела" срок в одиночной камере лишь для того, чтобы вырос ее сын и мать умерла досмотренной, а не в приюте. Никакая она не нормальная, если Валентина хотела лечить животных, а вынуждена была продавать "левую" водку, которую хоть раз, но каждый из нас попробовал! Вот так мы все и жили. Или живем? Или будем жить? Чур меня!
