11o
Исполняется 65 лет другу и давнему автору редакции Эдуарду Угулаве. Мы поздравляем Эдуарда Сергеевича с юбилеем и публикуем его новый юмористический рассказ.Вечерний часпиковый троллейбус, набитый пассажирами, словно бегут они от природного несчастья вроде тайфуна, который близко и переждать его негде, потому что вот-вот! Зажатая кондукторша кричит:
— Эй, передняя площадка, все там пенсионеры-льготники? Гляньте сами, граждане, мне не пробиться, молодые не прячутся?
Набившиеся косятся с подозрением в стороны. Рыжий мужчина, рассмотрев женщину, придавленную к нему полностью и без остатка, молча подумал:
— Есть одна! Плохо выглядит, но молодая!
Женщина моментально догадалась, о чем подумал рыжий, и молча ответила:
— Это кто плохо выглядит, бессовестный?! Мне как раз пятьдесят пять, а весь наш подъезд упрямо дает мне сорок пять и жалобы пишут, якобы я паспорт подменила, чтобы не работать! Это ты молодой и прячешься!
— Я военный пенсионер, я снаружи здоровый, а внутри все органы расшатаны до полной крайности! — молча ответил тот женщине вдоль него.
— Наверное, службу на вещевом складе просидел, все нервничал, чтоб не поймали! — молча не отставала она.
Рыжий не все понял, о чем она смолчала, но склад в пылающем взоре светился ясно.
— Я воспитателем изнурялся! — этими словами промолчал. — Шлете, родители, в армию таких, что дашь им оружие, потом спиной к ним повернуться страшно!
— Без отцов растут! — молча ответила другая женщина с большими глазами, прижатыми к стеклу окна. — Папаши, как на фронте, массово пропадают в борьбе с водкой!
— Это школа виновата! — подумала тетка, придавленная к стояку животом, будто девица-топлес к своему шесту. — Там педагоги их не ждут, в школьном буфете пиво и в туалетах шприцы с гадостью!
Будто восприняла телепатическую волну молодая учительница, ноги которой не доставали до пола, потому как парила в воздухе, прижатая спинами мужчин, и молча возразила:
— А в школу они откуда стекаются? Семьей и телевизором несгибаемо испорченные!
— За это собираете с каждого детского носа по сто гривней помесячно и безотчетно! — телепатнула тетка.
— Но так хоть какой-то педагогический смысл ходить на работу! — смолчала учителка.
— Это улица виновата, — подумал пьяненький мужчина, уловив биополе, — меня самого она, подлая, испортила! Сразу, как только первый раз вышел во двор!
— Молодежь у нас в целом хорошая, — размышлял про себя мужик в кепи. — Только ее мало! Не хотели рожать, а кто пенсионеров кормить будет? В Европу надо и в НАТО, они не дадут пропасть!
— Про НАТО он думает, — догадалась соседка, кососидящая под сумкой, которую мужику некуда ставить, кроме как на горб соседке, где оставался последний простор этой сумке. — А я весь аванс опять спустила игральному автомату! Что дома скажу мужу про страсть свою порочную?
— Ох, а тут свое горе! — размышлял брюнет, спина которого держала учителку. — Я на лугу у речки кота усопшего закопал, двадцать лет Серый с нами жил, а вокруг оградку сделал на сотку земли, ведь у меня еще две кошки-старушки! Рядом будку поставил для сторожа оградку стеречь, на пяти сотках будочка, два этажика, с кухней и ванной, нужно же сторожу где-то чистоту иметь! Так самозахватом объявили! Могилку котика! Прислали открытку с видом на бульдозер! То ли грозят, то ли взятку хотят ценой с бульдозер!
— И отчего же все у нас не так?! — молча крикнул отставник. — Иго это, что ли, чье опять?!
— И со мной вчера было, — взглядом сообщил пьяненький, — вдруг как пронзило: уже опять ложится первый снег, а счастия все нет! Тоже чуть не возопил, ага.
— Беда в отсутствии национальной идеи! — подумал горбоносый мужчина, владелец спины номер два для училки. — А наша национальная идея должна быть — "сменить национальный характер"!
— Глупости, только любовь нас спасет! — закрыв глаза, подумала учителка, приподнятая над полом. — Только она смыслом все окрасит!
— Любовь? — уловил рыжий. — Это у вас игра физиологии. Нужда потребности!
— Это, конечно, имеется в здоровом количестве, но ведь сначала дуновение какое-то! Элегия души эфиромагнитная! — мыслила она.
— Может, и так, — молча оттаял рыжий, — я вот внука люблю, и он меня ждет! — и поторопился к выходу.
— Граждане! — призвала кондукторша. — Я не слышу рапорты с мест! Ищите молодые лица, которые должны платить! Задняя площадка, подключайтесь, спасайте финансирование троллейбусного парка!
— Вам, хозяйка, любви не хватает! — вдруг сказал ей отставник и ткнул пальцем в грудь.
— Оп-па! Дождалась! У вас слова бессвязные от душного томления! На воздухе пройдитесь! А про ближнюю любовь зайдите подушевничать в церковь напротив, только батюшку осведомьте, что, мол, о высоком печетесь…
