9o
«Марш энтузиастов»… Вот такое удивительное название, совсем в духе того времени, дала пятой книге цикла «Севастополеведение» его автор Е.Б. Алтабаева, старший преподаватель кафедры социально-гуманитарных наук Севастопольского городского гуманитарного университета. Учебные пособия по истории Севастополя и Крыма с древнейших времен до конца XX века уже заняли прочное место в изучении школьниками своей малой родины. А подтверждение того, что это необходимо, Екатерина Борисовна нашла на страницах газеты «Маяк Коммуны» («Слава Севастополя») еще в 1926 году (!): «В Севастополе, который имеет все черты мирового города, должна быть развернута большая краеведческая работа. Севастополь имеет полное право на создание отдельной краеведческой дисциплины — «Севастополеведение». Вот так! Так что авторы цикла по истории родного города (первые книги Е.Б. Алтабаева выпускала в соавторстве с В.В. Коваленко) воплотили в жизнь давно высказываемую идею.
Нынешняя, пятая, книга цикла охватывает период с 1920-го по 1940 год — время построения основ социализма в СССР. Как и в целом по стране, так и в нашем регионе, произошли масштабные, но противоречивые изменения в социально-экономической, политической и культурной сферах. Эта книга — о небывалом энтузиазме и испытаниях, о героическом труде и лишениях, о великих надеждах и разочарованиях севастопольцев 20-30-х годов. Только-только улеглись вихри революции, контрреволюции, интервенции, гражданской войны, в ходе которой Севастополь познал гибель людей, разруху, голод, холод…
— Екатерина Борисовна, пятая книга по истории нашего города более чем все предыдущие насыщена людскими судьбами. Создается впечатление, что эти люди знакомы вам, близки по духу и вы проживаете с вашими героями все их радости и невзгоды.
— В изучение любого периода положена схема. Наша история излишне политизирована, в ней не остается места для живой информации, и это мешает нам воспринимать ее как сгусток человеческих судеб. Я понимаю, что 20-30-е годы. прошлого века — очень тяжелое время, я нисколько его не идеализирую, но я бы с удовольствием в него погрузилась. Эти люди были духовно настолько богатыми, что в этом смысле им можно позавидовать. Наполеон говорил: есть две сильные вещи на свете — дух и сабля, но дух всегда побеждает саблю. Вот они были сильны духом, совершенно искренне верили в себя, в людей вокруг, в само время, в своих руководителей. И эта духовная сила не может не поражать — ты начинаешь верить вместе с ними, любить и Севастополь, и свою страну. Братство, о котором мы говорили, было реально, оно не придумано. И поэтому тяготы времени не воспринимались ими как трагедия. Это сейчас у нас на каждом шагу проблемы, а тогда они могли не заострять внимание на материальном и жить идеей, своими убеждениями.
— Это видно по самой обложке: молодые счастливые люди на первомайской демонстрации. 1 Мая 1936 года, улицы, площади нашего города…
— Свет времени ощутим на лицах. Севастополь довоенный был совсем не таким, как сейчас. На фотографиях видно: южный колорит, сочная архитектура, масса деталей, кованые решетки, много зелени, нарядные женщины в шелковых платьях, военная форма, белые кители — все это такое праздничное! Белый и синий — цвета нашего города. В этой цветовой гамме — настроение.
— Екатерина Борисовна, вы говорите это с истинной гордостью, как коренная жительница Севастополя.
— Да, наша семья основалась здесь давно: прадед, потом родились бабушка, папа. Мои дети — севастопольцы в шестом поколении. Я даже нашла в архиве упоминания о предках, которые жили на Рудольфовой горе.
— И в книге чувствуется: все это ваше, свое.
— Готова повторять вслед за поэтом: "Я люблю этот город, знакомый до слез…" Я с большим удовольствием слушаю песни того времени, смотрю немногие оставшиеся фильмы 20-х годов. Мне кажется, это безумно интересно. Я подбираю мемуарную литературу, публицистику того времени — это очень важно, потому что ты начинаешь все это ощущать, чувствовать, любить всеми фибрами души. Если взять лишь произведения историков, то никогда не получится то, что трогает сердце. Я влюбилась в Андре Жида, в его отношение к Севастополю. Он в 1936 году в составе группы французских писателей побывал в Москве, Ленинграде, на курортах Кавказа. Многое увидев, написал: "Лучше, чем в Севастополе, мне не было нигде". Такое же ощущение было у многих писателей, поэтов, композиторов. Хотя ведь далеко не все тогда было идеально.
— Екатерина Борисовна, читаю книгу и вижу, что 20-е годы близки тому положению, что наступило сейчас. Каковы могут быть для нас уроки того времени, уроки того кризисного состояния?
— Известно, что история учит, но мы не учимся. Я убеждена, что если люди искренне верят в то, что они делают, то преодолеть можно все. Ведь в начале 20-х годов все было дезорганизовано. Голод, красный террор, репрессии…
— Но как быстро стали подниматься!
— Невероятно быстро! Общий настрой, вера помогли преодолеть многие трудности, а потом и победить в войне. Посмотрите, как развивались большие и малые производственные предприятия! Мы сейчас даже похвастаться не можем тем перечнем товаров первой необходимости, продуктов питания, одежды, которые выпускались в Севастополе. Не говорю уже о крупных индустриальных предприятиях. Понятно: 20-е годы, нэп, развитие разных форм собственности, реально существующие сотни мелких производств, которые обеспечивали город всем необходимым. Но даже в 30-е годы, когда победила государственная собственность, открываются новые производства, строятся культурные учреждения. Представим себе: за короткое время 1936-1938 гг. открываются школы 14, 16, 9, 28, 12. Какие требуются огромные средства!
— Ваша книга не только насыщена информационным материалом. Она зримая. Иллюстрации уникальны.
— В первую очередь я искала фотографии из семейных архивов, подбирала живописные полотна, плакаты, графические работы, предметы прикладного творчества. Они иногда могут сказать больше, чем текст. Зрительный образ для ребенка подчас важнее слова. Само время смотрит на детей со страниц этой книги, и они понимают: да, это было, это правда. И тогда город становится ближе, и они сами о себе начинают думать по-другому. Очень важно, что мы можем примерить историю на себя.
— Одни имена авторов чего стоят! Малевич, Петров-Водкин, Дейнека, Филонов, Иогансон, Пименов…
— Все они настолько выражают общественно-политическую жизнь того времени, энтузиазм, веру, что сам заряжаешься этим настроением, живешь им. Эти же настроения я почувствовала во время встреч со многими севастопольцами, которые раскрывали свои семейные архивы, передавали реликвии для публикации. Спасибо им! Спасибо специалистам городского архива, библиотек (особенно Морской библиотеки им. М.П. Лазарева), музеев, членам клуба любителей истории города и флота во главе с О.Г. Доскато. Все они стали моими единомышленниками. И, конечно же, я выражаю искреннюю признательность А.М. Чалому, без инициативы и поддержки которого данный проект не мог бы состояться. Алексей Михайлович — уникальный, эрудированный человек, меценат в чистом виде. Им движет искренняя любовь к Севастополю.
"Все ужасы Поволжья имеются налицо в Крыму: целиком съеден весь скот и лошади, сельское население покидает свои жилища и наводняет города. По шоссейным дорогам Севастополь — Симферополь — Евпатория, в городах, на улицах, близ вокзалов валяются трупы". ("Правда" от 18.02.1922). В декабре 1922 г. Крым оставался единственным голодающим районом страны.
С.Н. Сергеев-Ценский: "Люди уже перестали походить на обычных людей: лица желтые, скулы обтянутые, взгляд исподлобья, отчужденный… Это было в беспечном Крыму, где еще так недавно, казалось, сам воздух пел и смеялся, а горы еще и теперь оставались прежними курчавыми, красивыми горами, и море прежним, только совершенно пустынным морем".
На Морском заводе с 1921-го по 1923 год было отремонтировано более 120 кораблей и судов. Со стапелей сходили крупные лесовозы, шхуны, грузо-пассажирские теплоходы, рыболовные траулеры.
В 1928 г. в Севастополе было 57 государственных и торговых предприятий, 91 — кооперативное, 596 — частных. Выпускались разнообразные товары народного потребления, работали мельницы, лакокрасочный, черепично-кирпичный, крахмальный, мыловаренный заводы (знаменитое мыло "Кил"!), макаронная, кофейная, рыбоконсервная, плодоовощная фабрики, фабрика игрушек, работали агропредприятия "Коминтерн", "Алькадар". А холодильник, торжественно открытый в 1928 г. (возведен всего за 10 месяцев!), стал одним из самых мощных в стране.
Людям, зарегистрированным на бирже труда, предлагалось принять участие в работах по наведению порядка в городе — безработные работали на благоустройстве Татарской слободки, улиц Лазаревской и Охотской. В 1931 г. биржи были закрыты.
Прошло несколько лет после введения нэпа — и совершенно изменился севастопольский рынок. В мясном корпусе висели бараньи и свиные туши, торговали битой и живой птицей, осенью и зимой — дичью: вальдшнепами, утками, дрофами. В рыбных рядах наряду со скумбрией, кефалью, барабулькой появилось дельфинье мясо. На овощных и фруктовых прилавках — сплошное изобилие: продавали даже хурму и мушмулу.
В Артиллерийской бухте покачивались на волне трехмачтовые лайбы с арбузами из Херсона. Небольшие турецкие и греческие суда привозили сахар, маслины, табак. Татары торговали чебуреками, брынзой, катыком, греки продавали копченую рыбу, караимы — пирожки, крымчаки — реставрированную обувь, шапки из овечьих шкур, армяне — чуваки и сандалии.
Цены. Что почем? 1924 г., сентябрь: баранина — 25-28 коп. за фунт, говядина — 22 коп., за пару уток просили 1 руб. 50 коп., за индюшек — 2 руб. 50 коп. 1925 г., август: капуста — 2 коп. фунт, помидоры — 5 коп., сладкий перец — 15 коп., десяток баклажанов — 3-5 коп., яблоки — 4 коп за фунт. 1926 г. (зима): картофель 1 кг — 7 коп., капуста — 8 коп., говядина 1 фунт — 22 коп., свинина — 30 коп., гречка — 20 коп., фунт сахара — 26 коп., фунт сливочного масла — 1 руб., фунт творога — 20 коп., один десяток яиц — 60-70 коп. 1927 г. (ноябрь): цены на рынке ниже, чем в прошлом году. Помидоры дешевле в 3 раза, груши, яблоки, сливы — в 4 раза. Не изменилась цена баклажанов — 2-4 руб. за сотню.
Зарплата колебалась от 15 до 50 руб.
