10o
КОТОРЫЙ ПОМОГ ВСЕЙ СТРАНЕ В ПОСЛЕВОЕННЫЕ ГОДЫ ВЫРВАТЬ НАШ ГОРОД-ГЕРОЙ ИЗ ЦЕПКИХ "ОБЪЯТИЙ" РУИН И ЗАБВЕНИЯ.
Сегодня мы предлагаем вниманию читателей документальный рассказ о том, как в течение нескольких лет (конец 40-х ХХ века) архитекторами Москвы и Севастополя в обстановке вообще-то неравных кабинетных баталий велся спор об оптимальном варианте восстановления израненной черноморской флотской твердыни.
И победа в итоге досталась севастопольским градостроителям. Случился парадокс. Известно, что на лестнице обычно больше оптимизма у того, кто стоит ступенькой выше. Однако позиция севастопольских "нижних чинов" от архитектуры возобладала над столичными амбиционерами. 30 папок документов с недавно перечеркнутым грифом "Секретно", выданных для "просмотра" сотруднику "Славы Севастополя" в городском госархиве, ждали своего "вернисажа" более 60-ти лет…
А ВРЕМЯ, УВЫ, ПОДЖИМАЛО
…Еще в апреле 1944 года Государственный Комитет Обороны во главе с И.В. Сталиным принимает историческое постановление "О первоочередных мероприятиях по восстановлению Севастополя — главной базы Черноморского флота". Вера в скорое освобождение измученного героической осадой города ни у кого из руководства страны не вызывала и тени сомнений. Посему уже за три недели до полного освобождения Севастополя в Кремле утверждается состав оперативной группы во главе с Николаем Бехтиным. Перед ней ставилась архисложная задача по расчистке завалов, восстановлению всей энергетической инфраструктуры, причалов, судоремонтных предприятий — городу был нанесен ущерб в 2,5 млрд рублей по тем ценам.
Из лучших специалистов страны формируется особая строительно-монтажная часть — ОСМЧ "Севастопольстрой". Около 10 тыс. строителей из системы трудовых резервов получают путевки в Крым, капитаны транспортов с людьми и механизмами были наготове в момент "Ч" отдать швартовы и немедленно направиться в порт Севастополь… Предусматривалось, кстати, введение для строителей казарменного положения.
Параллельно в СНК РСФСР уже ставится вопрос о формате и сути Генплана возрождения Севастополя. И здесь важно подчеркнуть ту линию водораздела борьбы за Генплан, которая разделила несколько вовлеченных в работу коллективов зодчих на два основных лагеря: один — в замыслах которого преобладали широкомасштабные, но амбициозные, помпезно-патриотические цели; другой — в идеях которого заботливо лелеялся ген сохранения исторических ценностей в облике воссоздаваемого из пепла города-героя.
Здесь нелишне напомнить, что в феврале 1945 года после знаковой конференции в Ялте американский президент Рузвельт и английский премьер-министр Черчилль примерно так ответили на вопрос журналистов о перспективах и сроках восстановления Севастополя: разве что лишь к 2000 году. И скорее всего — на новом месте.
Совершенно реальным многим столичным участникам обсуждения вариантов воссоздания Севастополя казался проект выстроить новый город на Северной стороне, а руины Севастополя сохранить как музейно-исторический раритет (по кальке Дома Павлова в Сталинграде).
Услышано ли было это высокое мнение союзников в Москве? Думается, что в какой-то степени да. Во всяком случае, еще до Великой Победы творческая бригада, возглавляемая действительным членом Академии архитектуры СССР М.Я. Гинзбургом, вчерне подготовила проект Большого Генплана восстановления Севастополя, где главный акцент был сделан на освоении южного направления — в значительном удалении от морского побережья, чуть ли не под "стенами Бахчисарая".
Параллельно в заданном фарватере шел коллектив москвичей Центрального проектного бюро Народного комиссариата ВМФ СССР под руководством члена-корреспондента Академии архитектуры СССР профессора Г.В. Бархина. И в конце 1945 г. СНК РСФСР утверждает Генплан Севастополя, разработанный именно этим коллективом зодчих. Доминанта в новом варианте Генплана, в конце концов согласованного в апреле 1946 г. Совмином РСФСР, — это соответствие нового Севастополя статусу главной военно-морской базы ЧФ, это озеленение пригородов и самого города, это направленность главных улиц амфитеатром исключительно к морю.
В феврале 1946 г. на итоговое заседание СНК РСФСР были приглашены главный архитектор Севастополя Ю.А. Траутман и его заместитель В.М. Артюхов. Они смело выступили с решительной критикой предлагаемой застройки центра города, внесли ряд принципиальных замечаний. И далее потянулись месяцы согласований и споров.
В сентябре 1947 года экспертная комиссия управления по делам архитектуры при Совмине РСФСР, учитывая особое мнение севастопольских специалистов градостроения, рекомендовала Совмину СССР утвердить Генплан, откорректированный коллегами Траутмана, в основу которого была положена идея сохранить традиционное месторасположение исторических и культурных ценностей славного города-героя, т.е. по возможности придать Севастополю его довоенный облик, разумеется, с эволюционными, отвечающими духу времени тенденциями.
25 октября 1948 г. правительство РСФСР конкретизировало все мероприятия по ускоренному восстановлению гордости советского народа — города-героя Севастополя с учетом коренной переработки детища профессора Г.В. Бархина — Генплана образца 1945 года, особенно раздела, касающегося центра города. И в том же постановлении Совмина РСФСР был уже конкретно обозначен I этап реконструкции — 1949-1952 годы.
ЧТО ЖЕ НАС ОЖИДАЛО, ЕСЛИ БЫ…
…строители взяли за основу все то, что априори родилось в "академических мозгах" под сенью высокопотолочных московских кабинетов? О, все это поистине достойно, как говаривал артист, он же чекист Машков в "Ликвидации", "картины маслом". На фотоэкспозиции, предоставляемой вниманию читателей в этой публикации, отражено далеко не все. Так что возьмем за основу главу Генплана 1946 г., которая озаглавлена "Архитектурно-композиционные принципы", и высветим главные "художества" высокопоставленного чиновника от архитектуры — профессора Бархина, которому, конечно же, не был тогда знаком основной постулат "бритвы Оккама": "Не умножай число сущностей сверх необходимого и возможного"…
В ранг обязательных архитектурных новаций, которым, к счастью, не суждено было сбыться, профессор Бархин, вообще-то "крепкий огрешек" для севастопольских оппонентов, наметил пять позиций в Генплане. Начнем, так сказать, с "гигантоманиакальных", да простит меня читатель за неологизм.
Итак. На месте нынешней пл. Нахимова (тогда — им. III Интернационала) цитируем: "Нами запроектирована главная площадь военного назначения — площадь Парадов". Планировалось возвести в виде башни помпезный монумент славы Великой Отечественной войны (высотой около 120 метров). Тут же, рядом с гигантским адмиралтейством, должен был возвышаться 40-метровый памятник И.В. Сталину на фоне гигантских бронзовых фигур — героев защиты Севастополя.
Особая роль отводилась Центральному холму. Его предлагалось значительно "отрихтовать" и разместить здесь строгими рядами военно-морские учреждения и жилые виллы с пышным озеленением преимущественно для флотского командного состава, то есть превратить Горку в своего рода севастопольский Куршавель.
От Владимирского собора (о реконструкции которого, кстати, в Генплане ни звука, видимо, московские, очень советские зодчие, полагали тогда, что барабан и арфа вместе не играют, не иначе) вниз, от новой площади Нагорной с 30-метровым прогоном, идет парадная монументальная лестница с выходом на Южную бухту, плавно перерастающая в мост, ведущий на Корабельную сторону.
Нынешнюю площадь Ушакова предполагалось значительно расширить с целью сделать ее главной административной площадью города с размещением здесь зданий горсовета и горкома Компартии Украины. На самой высокой точке Исторического бульвара разработчики Генплана предусмотрели соорудить гигантский памятник Ленину. На месте же Панорамы было задумано ее новое здание с совмещением экспозиций двух героических оборон. (Зачем? Непонятно. Обеим эпопеям история совершенно справедливо в конце концов отвела в городе свои экспозиционные места. — Авт.).
Теперь о Малаховом кургане. Он не был забыт разработчиками. Но вместо хорошей идеи сооружения памятников адмиралам Ушакову и Нахимову в центре города предполагалось вынести их на "темечко" Малахова кургана.
Что же в Генплане было напрочь "позабыто, позаброшено"? Ни об одном из существующих до войны соборов, иных культовых сооружений в Ген-плане ничего не упоминается. Единственно, что отражено, так это превращение Владимирского собора на Центральном холме в "мемориальное сооружение на месте захоронения четырех русских флотоводцев".
Видимо, московских, да и севастопольских зодчих мало интересовало в плане музеефикации все, что не касалось реалий Великой Отечественной войны. Ни о Музее ЧФ, ни о Херсонесе, ни о Художественном музее в Генплане не отражено ничего…
ИЗ РАЗРЯДА БЛАГИХ ПОЖЕЛАНИЙ, УВЫ…
В заключение хочется с сожалением отметить те позиции в Генплане, авторы которых, как говаривал известный и уважаемый российский, ныне покойный политик, "хотели, как лучше, а получилось, как всегда".
Мы только назовем хорошие идеи более чем 60-летней выдержки, до которых и сейчас, увы, у нас не дошли руки. Вдоль Южной бухты по улице Ленина должны были быть разбиты бульвары и зеленые набережные верхнего уровня, причем не проектировалось на левой стороне ул. Ленина ни единого здания.
От Приморского бульвара до Херсонеса Таврического также террасами должен был спускаться и радовать глаз комфортабельный, сплошь зеленый бульвар без какого-либо присутствия дачного строительства.
С Загородного шоссе (от ул. Пожарова) через тоннель севастопольцы и гости города должны были попадать, минуя ул. Кривую и Константина, по юго-западной транспортной магистрали к Центральному городскому кольцу.
Через Сарандинакину и Лабораторную балки намечалось строительство мостов-виадуков.
От Исторического бульвара, с правой стороны площади, к вокзалу проектировалось создание монументального лестничного спуска со статуями славных защитников города-героя.
На всех городских площадях в Генплане были предусмотрены фонтаны, а по боковым спускам к Южной бухте предполагалось также разместить ряд портретных скульптур героев Великой Отечественной войны и памятников, посвященных знаковым эпизодам обороны Севастополя в двух эпопеях.
И, наконец, некий эстетический ракурс, который, увы, остался виртуальным. Просто цитируем такие строки из "Пояснительной записки к "Архитектурно-композиционным принципам" Большого Генплана: "…Со стороны моря город приобретает вид широкого амфитеатра… Синева моря, большое количество зелени, красная черепица крыш должны при ярком южном солнце составить ту живую цветовую гамму, которая дополнит отличные архитектурные качества местного строительного камня…"
Что ж, из песни слов не выкинешь. А из Большого Генплана вполне смогли "улизнуть" целые позиции. Например, красная черепица. Чем в своем большинстве покрыты крыши нашего жилого фонда? Увы, не марсельской черепицей…
ВМЕСТО ЭКСПЛИКАЦИИ
…На всех изломах истории человечества, в устьях ее открытых к прорыву в будущее чакр всегда находились провидцы — люди, дерзнувшие заглянуть (кто как: на десять, сто, тысячу лет) вперед. Ими были Христос, святые библейские апостолы, Магомет, Нострадамус, Авель-вещий, Тесла, Ванга, Кейси, Мессинг — несть им числа…
У многих из них вещее слово оказывалось пророческим. Кое-кто частично попадал, увы, пальцем в небо. Нам же, современникам, уже выпадает честь делать выводы, только, как говорится, "по факту".
Будущее нашего города, как мы убеждаемся из всего выше прочитанного, помноженного на реалии 2010 года, тоже рисовалось многим в весьма причудливом ракурсе. И не только, к примеру, московским архитекторам. В числе архивных документов обязательного хранения в Севгоргосархиве числится так называемое "Дело десяти". К нему подшит номер кадетской газеты "Юг" за 14 марта 1920 г. На третьей и четвертой страницах этого издания был опубликован фельетон нашего земляка, известнейшего тогда на Руси мрачного юмориста и писателя Аркадия Аверченко "Отрывок будущего романа". Автор попытался глянуть на наш Севастополь в "тихий погожий вечер 1950 года". И что же он узрел? Великую Отечественную Аркадий Аверченко благополучно проморгал. Ну, не привиделось… А вот великую разруху в стране и Севастополе усмотрел. …Город к лету 1950 года, глазами автора, зарос диким лесом. Ни торговли, ни промышленности. Один рев оленей. У пылающего костра в районе нашего будущего дачного Царского села сидят трое: старуха, закутанная в лохмотья засаленной плюшевой шторы, и два пацана рождения 1941 года, "задрапированные волчьими шкурами". Мальчики даже понятия не имеют, что такое железо, бумага… Ни дать ни взять — голубая мечта бесноватого фюрера, лелеющего надежду сровнять наш Севастополь с землей. Не вышло…
Зато самые здравые предначертания создателей послевоенного Большого Генплана возрождения города-героя сбылись. А новые поколения севастопольских зодчих пошли дальше и дальше… Пройдет полвека — и наш славный город-герой, думается, превратится в мегаполис с населением в миллион человек (первая очередь одобренного, кстати, И.В. Сталиным Большого Генплана, предлагала население всего в 80 тысяч человек). Благо что есть широкий простор, чтобы "раззудить плечо": по площади наш Славград почти что равен "акватории" всей Москвы.
И уже сегодня мы имеем то, что имеем, а на очереди — стирание очередных "белых пятен" Большого Генплана: открытие новых подземных тоннелей-автомагистралей; сооружение высоких мостов, соединяющих бухты; закладка каскадов зеленых, одетых в гранит и белый инкерманский камень набережных, спускающихся от Графской пристани к седому Херсонесу Таврическому…
Поистине захватывает дух!
Леонид СОМОВ.
P.S.: Последняя точка в этом документальном рассказе в рамках первично поставленной задачи стоит. Но не жирная. Потому что упорно не покидает ощущение чего-то недосказанного. Чего? К гадалкам нет нужды обращаться. Кто, когда и на каком этапе, в какой форме даже просто дерзнул осмелиться предложить… не сооружать на пл. Парадов в Севастополе 40-метровую статую Вождю народов? Неужто Сам? Но к 1950 году на гигантских просторах Советской империи уже благополучно стояло… около 100 изваяний главного Кузнеца Великой Победы. Последний его монумент в СССР был воздвигнут в 1955 г. Так что пока сие великая тайна суть…
Автор выражает большую признательность начальнику отдела информации горгосархива Анжелике Фесенко за методическое обеспечение подборки рассекреченных материалов относительно Большого Генплана возрождения Севастополя.
__________________
ПЕЧАЛЬНАЯ ЦИФИРЬ:
По состоянию на декабрь 1946 г. в Севастополе, по данным учета отдела по делам архитектуры при Севгорисполкоме, из 8899 домов сохранилось 1003 жилых здания. Из 1196 домов коммунального фонда перенесли артналеты и бомбежки 160 зданий. Из 842 зданий ведомственного и административного назначения "вышли сухими из воды" всего лишь 230 домов. Из 5533 частновладельческих построек сохранилось 820. После восстановления города (по проведенным I и II этапам реконструкции) население города, по замыслам проектантов, должно составлять 200 тысяч человек (вместо 112 тыс. по довоенным данным).
__________________
НА ЗАДНЕМ ПЛАНЕ БГ,
или Секретные приметы всесоюзной стройки.
— Декабрь 1947 г. Председатель Совета Министров Союза ССР И. Сталин председателю Севгорисполкома В.И. Филиппову для сведения: "В целях совершенствования подготовки мастеров художественно-отделочных работ разрешить Министерству трудовых резервов СССР организовать в 1948 г. художественное училище в… городе Севастополе с выделением соответствующего помещения".
Авторская ремарка: "На самом высоком уровне тогда понимали, что город-герой достоин особой — гордой красоты".
— Апрель 1948 г. Из Крымского облсовета депутатов трудящихся в адрес председателя Севгорисполкома В.И. Филиппова: "Активизировать работу по приобретению на местах облигаций Третьего государственного займа восстановления и развития народного хозяйства СССР. Вводится особый порядок подписки на облигации займа для колхозников. Категорически пресекать осуществление подписки из общих средств колхозов".
Авторская ремарка: "Отстраивала город заново дружно вся страна. Но денежки на подписку на Госзаем должен был "отстегивать" самолично каждый гражданин СССР".
— Апрель 1948 г. Из Министерства иностранных дел (отдел Балканских стран) председателю Севгорисполкома В.И. Филиппову: "Предлагаем удовлетворить просьбу Болгарского правительства и вернуть этой стране 2 пассажирских катера "Сезопол" и "Несебр".
— Заместителю министра иностранных дел СССР тов. Зорину: "После освобождения от немецко-фашистских захватчиков Севастополя из фондов трофеев Отечественной войны городу было выделено два дизельных пассажирских катера. В итоге круглосуточной их эксплуатации на линии "Центр города — Северная сторона" оба катера были использованы до полного износа. Сейчас в строю 1 катер. Просим ходатайствовать в Совмин СССР об его оставлении на балансе восстанавливаемого города". Председатель Севгорисполкома В.И. Филиппов".
Авторская ремарка: "Севастопольцы решили, что болгарам не стоит так мелочиться. Чай, не в наших союзниках числились в годину суровых испытаний".
— Июль 1948 г. Из Крымского облсовета депутатов трудящихся в адрес председателя Севгорисполкома В.И. Филиппова: "В последнее время в Крымской области усилился приток колхозников из ближайших областей УССР. Колхозники без паспортов стремятся устроиться на работу. Руководители на местах будут нести персональную ответственность за засорение пригородных совхозов и подсобных хозяйств дезертирами и лодырями".
Авторская ремарка: "До отмены "крепостного права" на селе в СССР оставались еще долгие годы. Так что Севастополю предстояло делать главную опору на рабочий класс. И он не подвел…"
— Август 1948 г. Зам. председателя исполкома Крымского облсовета Д. Токарев председателю Севгорисполкома В. Филиппову: "На всех приусадебных участках города провести повторный учет посевов с/х культур в целях выявления отдельных нарушителей, уменьшающих объем натуральных поставок государству путем показывания в отчетах посевов не облагаемых налогом культур".
Авторская ремарка: "Весьма актуальная тема. Теневиков, уходящих от налогов, в городе и сегодня хоть пруд пруди".
— Ноябрь 1948 г. Из Крымского облсовета председателю Севгорисполкома В.И. Филиппову: "К 1 января 1949 г. освободить здание Качинской семилетней школы N 13, занятой рестораном военторга".
Авторская ремарка: "Поистине — "тараном по ресторанам". Такой шкале ценностей можно позавидовать и сегодня".
— Декабрь 1949 г. В.И. Филиппов министру коммунального хозяйства РСФСР: "Подрядчик — трест "Россевастопольстрой" — отказывается выполнять работы по оборудованию бомбоубежищ, т.к. эти работы не предусмотрены в титуле треста".
Авторская ремарка: "Войне — конец. А посему обустройство бомбоубежищ тогда умышленно отодвигалось на задний план. И то верно: севастопольцы в своем большинстве в конце сороковых жаждали иметь надежную крышу, дом, очаг. Свято верили прежде всего, что мирное небо над головой — это надолго".
— Август 1950 г. Министр коммунального хозяйства РСФСР А. Прокофьев председателю Севгорисполкома В.И. Филиппову: "Министерство форсирует строительство троллейбуса в Севастополе. Оно ведется неудовлетворительно. Обязать горисполком принять радикальные меры к сносу строений на площадке депо, принадлежащих ЧФ".
Авторская ремарка: "И сейчас много земель в городской черте по титулу военного ведомства "гуляет на парах" без видимой пользы".
