12o
Историю иногда называют географией во времени, подразумевая тот очевидный факт, что все события прошлого происходили на конкретной территории: Куликовская битва, Бородинская сражение, осада Севастополя… Разве теперь можно отделить в этих понятиях место и время? Поэтому любой исторический документ прошлых веков можно одновременно рассматривать и как интересный источник знаний по экономической и физической географии того времени.Понятен интерес краеведов к каждой публикации сочинений путешественников прошлого по Крыму. К такому литературному памятнику по праву можно отнести "Книгу путешествий" известного турецкого путешественника ХVII века Эвлия Челеби. По обилию фактов ее можно назвать энциклопедией Крыма того времени. Вот мнение известного крымского историка И.Н. Храпунова: "Автор "Книги…" проявил исключительную точность в описании городов, крепостей и других населенных пунктов". Не случайно труд Эвлия Челеби за последние 10 лет был дважды переведен на русский язык. Оба переводчика (и Е.В. Бахревский, и М.Б. Кизилов) снабдили свои книги подробными комментариями, которые разъясняют специфические термины, имена исторических деятелей. Одних только географических названий Челеби использовал в этом томе более четырехсот! Можно представить титанический труд (пусть простят меня за избитый штамп) авторов переводов по привязке упомянутых средневековых топонимов к современной карте Крыма.
К сожалению, некоторые названия в "Книге путешествий" оказались "крепкими орешками". Их трактовка переводчиками либо туманна, либо полностью отсутствует. А ведь каждое название — важный "кирпичик", из которого строится целостное "здание" Крыма из прошлого. Например, вызывает недоумение упоминание Челеби соседнего с Сар-Керменом (тюркское название средневекового Херсонеса) "великого города-крепости Салунии". Позволю цитату из "Книги путешествий", в которой Челеби описывает месторасположение этого города: "Земля, на которой находится эта крепость (Челеби имеет в виду Сар-Кермен. — Авт.), находится около устья залива, и в сторону кыблы (то есть юга) — большой залив, в который может поместиться десять тысяч судов… Между этой крепостью и двумя большими заливами, на противоположной стороне залива этой крепости, на расстоянии мили находится великий город-крепость Салуния".
Из опыта туриста знаю, как бывает трудно объяснить словами нужный путь. Переводчик нового издания Е.В. Бахревский (сноска на странице 67) посчитал, что залив, который разделяет два этих города (Сар — Кермен и Салунию), является Севастопольской бухтой. Таким образом, у него Херсонес (Сар-Кермен) оказался на современной Северной стороне, а Салуния занял место Херсонеса. Даже если предположить, что напутали проводники и поменяли названия, все равно такое расположение Сар-Кермена и Салунии противоречит наблюдениям, так как археологи не подтверждают наличие в районе Радиогорки или площади Захарова существования древнего городища в "семьдесят тысяч благоустроенных зданий". Кроме того, расположение Сар-Кермена на Северной стороне противоречит факту посещения Челеби обоих городов во время своего конного маршрута из Инкермана в Балаклаву.
Все станет на свои места, если мы поместим Сар-Кермане на его законное место — между бухтами Карантинной и Песочной — и поищем развалины города Салунии южнее территории нынешнего городища. Вспомним, Челеби указывает, что между развалинами Сар-Кермане и Салунии лежат "два больших залива". Достаточно взглянуть на карту, чтобы понять: этими заливами являются Стрелецкая бухта и объединенный вход бухт Камышовой и Казачьей. (Бухта Песочная мало выделяется в очертании берега, а бухты Круглой (Омеги) тогда еще не было.) А раз так, то получается, что город Салунию Челеби увидел на Маячном полуострове.
В этом нет ничего удивительного, зная этот уголок Гераклейского полуострова. Он, как известно, был плотно освоен еще в античное время, и некоторые исследователи видят здесь знаменитый Страбонов Херсонес. Как свидетельствуют материалы раскопок хоры Херсонеса, на перешейке Маячного полуострова существовало укрепление. И все же увидеть здесь город в "сто восемьдесят тысяч зданий, сорок тысяч лавок и в каждом квартале — по церкви, и много тысяч зданий с валяющимися на земле разбитыми мраморными колоннами" нельзя. Даже во времена расцвета античного Херсонеса на территории Маячного полуострова, согласно исследованиям археолога А.Н. Щеглова, располагалось не более 110 типовых участков. Откуда же Челеби взял такую цифру — "сто восемьдесят тысяч зданий"?
Не будем упрекать турецкого путешественника в пристрастии к чрезмерным преувеличениям, свойственным Востоку. Попробуем разобраться, какие развалины он увидел. Вернемся к первоисточнику, который гласит: "Виднеются там фундаменты всех тех строений". Как видите, турок не утверждает, что видел сами здания, а только остатки их оснований. Вот тут и кроется разгадка. Даже теперь на поверхности Маячного полуострова, на перешейке, можно видеть огромные каменные стены. Краеведы знают, что это не что иное, как стены сельскохозяйственных наделов херсонеситов. Они сложены из обломков известняка, собранных на участках. Так возводились высокие и широкие ограды. Ширина их достигала 2,1 метра. Первый исследователь древностей Маячного полуострова, Н.М. Печенкин, который проводил раскопки в 1911 году, указывал, что стены на тот момент возвышались над поверхностью степи на 0,70 м. В ХVII веке, когда путешествовал Челеби, высота стен была больше. Одну из причин снижения высоты стен до уровня почвы указал известный археолог В.М. Зубарь: "…вероятно, камень не только из руин Херсонеса, но и памятников Гераклейского полуострова использовался для возведения укреплений и самого Севастополя". От себя добавлю, что часть камней античных стен ушла на строительство хуторов и дач, которые существовали на древней земле Маячного полуострова с начала ХIХ века.
Итак, сделав поправки на время, можно представить четкую и разветвленную сетку поперечных и продольных стен, представшую перед глазами турецкого путешественника в 1667 году: толстые каменные ограды, отстоящие друг от друга на расстоянии 200 или 325 метров, уходят до горизонта; под прямым углом к ним подходят такие же поперечные стены; между ними виднеются более тонкие стены, которые ограничивали внутренние участки в 4,2 — 4, 5 га. Ну чем не городские кварталы?! Хорошо представляя плотность городской застройки того времени, Челеби легко рассчитал число домов в таком огромном "городе" — то самое "сто восемьдесят тысяч".
Не будем винить Челебив научной неточности своих умозаключений. Даже такой более опытный и просвещенный ученый — натуралист, как К.И. Габлиц, считал, что вся территория Гераклейского полуострова была занята древним Херсонесом, а остатки каменных кладок размежевки принял за остатки "прямых и прямо расположенных улиц". В любом случае имя Эвлия Челеби следует отнести к числу первооткрывателей клеров — усадеб Маячного полуострова — в научной литературе. Кроме этого он оставил нам описание того, как использовалась эта территория в ХVII веке: "В зимние времена в эти развалины крепости загоняют много сот тысяч овец крымских благородных людей, а причитающееся за зимовку отдают эмину Балаклавы".
Косвенным подтверждением версии, что "великий город Салуния" является остатками укрепления и усадеб именно Маячного полуострова, может служить время, которое потребовалось путешественнику для его достижения. Современный Херсонес отстоит от Инкермана, где ночевал путник накануне, на расстоянии 20 километров. Местность эта изобилует балками (Каменоломенная, Сарандинакина, Карантинная, Одесский и Загородный овраги). Вот и потребовалось Челеби, как он сам пишет, шесть часов пути. А вот от Маячного полуостров (Салуния) до Балаклавы, куда любознательный турок отправился после, он добрался за три часа. Такая скорость возможно, если двигаться верхом по ровной местности. Все, кто ездил со стороны Камышовой бухты на Феолент, знают, что от остановки "Автобат" до монастыря дорога не имеет ни заметных подъемов, ни спусков. Именно этой дорогой и воспользовался Челеби. Он так и пишет: "Мы… отправились по берегу моря, проехав обустроенные селения" (по-видимому, село Карань).
Что значит "Салуния"? В этом названии угадывается слово "соль". На том самом месте, где Э. Челеби поместил город Салуния, находится бухта Соленая. Своим названием она обязана добыче соли, которая велась здесь (достоверно известно) в ХIХ-ХХ веках. Есть основания предпологать, что и в более древние времена (с античности?) херсонеситы добывали здесь соль для своих рыбозасолочных цистерн, для своего знаменитого соуса "гарон". И кто знает, не носили тогда данный пригород Херсонеса — Херсона название Салуния, Салунь?
