8o
В библиотеки города поступил 43-й номер литературно-исторического альманаха «Севастополь». Таким образом его редколлегией во главе с писательницей Валентиной Фроловой сделан очередной вклад в духовную сокровищницу нашего города.Еще великий Лев Толстой сказал, что писатель, которому по-настоящему есть что сказать, не усложняет литературными изысками стиль общения с читателем. Так поступил и известный крымский писатель Станислав Славич, по крайней мере, в ходе работы над опубликованными в альманахе повестями. Видимо, он решил отказаться от всего, что могло бы помешать ему отразить в своих произведениях правду жизни. Ее ведь не заменить всевозможными выдумками.
Пылин, Овчаров и Туманов — герои повести "Сто часов". За семь морских миль они скрытно были доставлены на катере к входу в Цемесскую бухту с поручением разведать расположение огневых точек врага на молах порта. Эти данные были необходимы командованию перед высадкой десанта наших войск для захвата плацдарма у Новороссийска.
В решающий момент выполнения ответственного задания Овчаров оказался в Цемесской бухте один. Один в течение ста часов в окружении врага, без еды, воды и пробкового нагрудника. Но и в этом отчаянном положении парень, получивший закалку в Севастополе, вел разведку, чтобы сообщить своим добытые данные. Овчаров, измученный голодом и жаждой, преодолел те семь миль открытого штормящего моря.
Читаешь произведение Станислава Славича и расстраиваешься по поводу того, как быстро тают непрочитанные еще страницы повествования, как близко расставание с его героями.
Я отношусь к поколению тех людей, которые 4-5-летними встречали с полей Великой Отечественной фронтовиков. И я благодарен писателю за то, что своими произведениями он напомнил о них. Первая волна — это солдаты, лишившиеся ног или рук, танкисты с обгоревшими лицами, заики после контузий. Но как они рассказывали, где только это было можно, о пережитом на войне!.. Рассказчик и его увлекшиеся слушатели не могли разойтись до третьих петухов. Расставались с наступлением рассвета, чтобы вечером встретиться снова.
Услышанные в детстве устные воспоминания не остывших от сражений фронтовиков напомнила мне и вторая повесть Станислава Славича. В свежем выпуске "Севастополя" она помещена под заголовком "Из жизни Георгия Веретенникова".
Георгий Веретенников — не рожденный воображением писателя персонаж. В течение многих лет он приезжал из своего Херсона в Крым, в Севастополь на проводимые до сих пор партизанские маевки.
— Это настоящий богатырь, — говорит Евгений Мельничук, известный в нашем городе исследователь истории партизанского движения на полуострове. — Богатырь внешне и по боевым делам. Войну он закончил будучи отмеченным всевозможными наградами, в том числе двумя орденами Красного Знамени, а ведь в 1945-м ему не исполнилось и 20 лет.
Язык не поворачивается назвать его нашим Рэмбо. Рэмбо — собирательный литературный персонаж. Веретенников же — герой из реальной жизни. Ему не исполнилось и 16, когда он не без невероятных приключений оказался в Крымских горах в партизанском отряде. Быть в его обозе — уже героизм. Георгий — "Пацан", "Юнга", как его называли в донесениях, — разведчик. Он находил выход из самых невероятных по опасности ситуаций. Придет время, и подполковник запаса, мастер парашютного спорта СССР А.А. Тарутин назовет его самым юным парашютистом огромной страны. Когда враг был изгнан с крымской земли, Георгий Веретенников оказался в подразделении Дунайской военной флотилии, естественно, в разведке. Обо всем этом Станислав Славич рассказал в своей повести.
И в третьем произведении — "Гараж для лошади" — читатель вновь встречается с бывшими фронтовиками, но, считай, в наши дни. Наверное, в боевой обстановке им было проще, чем сейчас. Ведь их не обходят стороной иногда непростые факторы межнациональных отношений, резко обозначившиеся различия в социальном положении людей, далеко не идеальный тон общения представителей различных поколений. И в отражении этих сложных процессов, происходящих в обществе, писатель, как азартный полемист, убедительный и понятный.
Если проза — одно крыло литературного творчества, то поэзия — второе. Поэтический блок для 43-го номера "Севастополя" подготовлен известным севастопольским поэтом Борисом Бабушкиным. Он отличается высоким вкусом и чутьем на поэтическое слово. На сей раз Борис Маевич предстал перед читающей публикой еще и как воспитатель молодых поэтов. Владимир Гвановский, Ирина Панова, Алена Дудина, Петр Волошин знакомы Борису Бабушкину со школьной скамьи. Их первые литературные опыты публиковались в редактируемой учителем "Зеленой лампе" — литературном альманахе 1-й городской гимназии имени А.С. Пушкина.
В настоящее время ребята учатся в высших учебных заведениях, но по-прежнему с новыми стихами торопятся к Борису Бабушкину. Наверное, его ученики прибавили в мастерстве, коль наставник рекомендовал их новые произведения для публикации в "Севастополе".
А открывает раздел поэзии подборка стихотворений Николая Ярко — литературного побратима Бориса Бабушкина. Накануне вспомнилась проза Юлиана Семенова. "Когда возможно будущее, — писал он, — люди обычно начинают вспоминать старое. Каждый из них просматривает свою жизнь, словно на монтажном столике старую кинопленку. А разве можно отмотать жизнь назад? Это ведь не пленка с мертвым изображением, это то, что было и чего никогда не будет больше". Браво, Юлиан Семенович!
Но, оказывается, в выражении подобного возможности поэзии выше, что и доказал Николай Ярко, написав:
…На распутье лет,
дождей и улиц,
Видно, мне придется
долго жить:
То ли это юность затянулась,
То ли это старость
не спешит.
Мне очень нравится тургеневский рассказ "Певцы". Поэты, чьим произведениям отведены страницы литературно-исторического альманаха, словно соревнуются между собой: у кого звонче слово, ярче образ, глубже мысль… Замечательные строки, строфы находишь в стихотворениях Владимира Губанова, Юлии Комаровой, Андрея Агаркова и других авторов свежего номера альманаха "Севастополь".
Подозреваю, что очень многие читатели альманаха знакомство с ним начинают с материалов раздела "История, документы, письма". И на сей раз их ожидания будут вознаграждены интересными заметками о сложившихся в течение столетий морских обычаях, традициях и торжественных церемониях. Их собрал и некогда за рубежом опубликовал старший лейтенант Русского императорского флота председатель кают-компании морских офицеров в Сан-Франциско (США) Михаил Горденев. Им, в частности, приведены основные положения введенного при Петре I Морского устава: "…Сей воинский устав учинили, дабы всякий знал свою должность и неведением никто бы не отговорился…"
Из комментария мы узнаем о признании британского историка Ф. Джена: "Русский флот… может притязать на большую древность, чем флот Англии. Еще тысячу лет назад русские считались лучшими моряками эпохи". С тех пор и складывались писаные и неписаные флотские законы. Они регламентировали все стороны службы на кораблях. Автор прослеживает историю Военно-Морского Флота, церемоний отдания чести кораблям, порядка перехода ими экватора, ношения орденов…
Тот, кто прочитает заметки Михаила Горденева, узнает еще, какие песни пели моряки в минуты досуга, какие предпочитали игры, татуировки. Существовали и правила выдачи вина
команде. О морских поверьях и предрассудках можно было бы издать отдельную книгу, как и учебник оригинального морского языка.
Раздел "Книжка в книжке" в 43-м номере альманаха — это подборка произведений Аркадия Аверченко, значительный период жизни и творчества которого связан с Севастополем.
В эти дни редколлегия альманаха готовит к выходу его очередной номер.
