Рука отца

Рубрику ведет Леонид СОМОВ.В моей жизни вообще-то чудесных случаев практически не бывало. За исключением одного — того, который произошел со мной в раннем детстве. Мне было четыре года, когда ушел из жизни любимый отец: его спортивный велосипед сбило "хвостом" лесовоза на одной из алтайских горных трасс. Об этом, конечно, я узнал позже, и то, о чем хочу рассказать, случилось спустя полтора года после похорон папы.

Как я теперь понимаю, жили мы бедно, моя мама работала нянечкой в горно-алтайском детдоме, зарплата ее была мизерной. Поэтому она уже через год после смерти мужа, встретив нового мужчину — моего будущего отчима — дядю Жору, поспешила выйти за него замуж.

С отчимом мне, увы, не повезло. Бывший прапорщик, ставший торговцем мясом на Чуваловском рынке, он сразу же после своего переезда к нам дал понять, что сделал мне великое одолжение, став вторым папой. Наказывал за каждую провинность — и ремешком, и простаиванием в углу. Но самым излюбленным наказанием была "ссылка" пасынка в чулан, да еще с демонстративным: "Посидишь под замком — подумаешь в темноте".

Чулан был узким, с высоким потолком и массивной, обитой войлоком дверью, а ко всему — сырой. Ни лучика света, хоть глаз выколи.

…В тот злополучный день я, припоминаю, полез под диван, чтобы достать забившегося под диван кота Афанасия и поиграть с ним. Но неловко дернул, лежа на полу, ногой и задел треножник с китайской вазой, которой очень дорожил мой отчим, он ее привез с Дальнего Востока.

Самое обидное, что ваза не разбилась, треножник лишь изрядно пошатнулся. Но отчим все это видел. Он с проклятиями за ухо поднял меня с пола и, приговаривая: "Ты, паршивец, за это заплатишь!", препроводил меня в ненавистный чулан. А сам ушел через несколько минут за хлебом, и я слышал, как он разговаривал с мамой перед этим по телефону, предупредив, что я наказан…

..Я, помнится, как мне показалось, очень долго сидел в сплошной темноте и всхлипывал, вытирая слезы. Вдруг как бы теплой воздушной волной повеяло из левого угла, и через мгновение я явственно ощутил, как мне на голову легла чья-то тяжелая, но необычайно ласковая рука. Представьте себе — я в тот миг ничуть не испугался. И все потому, что это была рука… моего отца, я это сразу узнал и почувствовал.

Между тем в чулане было очень тихо. Пальцы моего папы нежно перебирали мои завитушки на лбу, гладили по затылку, изредка потирали мой лоб.

Так прошло, честное слово, много минут. И вдруг хлопнула входная дверь, раздался грубый голос отчима, который чертыхнулся, не попав, видимо, пальцем с первого раза на выключатель, а спустя минуту послышался скрипучий звук двери в мой чулан.

Хлынул свет. Я, зажмурившись, сидел с закрытыми глазами и, конечно, сожалел, что рядом со мной уже никого нет…

А отчим почему-то меня похвалил: "Молодец, в самоволку не ушел — я ведь задвижку в чулане не закрыл. За это можешь идти в свою комнату".

То, что я в чулане не спал, — в этом факте я не сомневался никогда. Так кто все же пришел на помощь в трудную минуту и утешил меня? Отец? Домовой? Не знаю. Знаю одно: это было, и было чудесно…