13oСлова сына, вернувшегося из школы, однажды повергли меня в легкий
шок. За обедом, намазывая бутерброд, он решил поделиться
впечатлениями об уроке литературы и как бы между прочим
раскритиковал в пух и прах Чехова, а точнее, чеховское произведение
«Тоска», предусмотренное школьной программой. «И зачем мне это надо? —
ворчал подросток. — Там какая-то жуть одна. И непонятно: везет кучер
ездока и вдруг начинает ему наизнанку душу свою выворачивать.
Допустим, я пассажир. Еду по своим делам. И вдруг кто-то рядом ни с того
ни с сего начинает грузить своими проблемами…»Я читала это произведение и была осведомлена, какую историю пересказывает сын. В нем автор описывает то крайнее душевное состояние, когда человек, столкнувшийся с непоправимым горем, смертью близкого человека, горем, которое намного выше его сил, испытывает вселенское одиночество, убийственную тоску, что и сам, можно сказать, находится на грани если не жизни, то помешательства. Его одиночество настолько безмерно, что не дает спокойно дышать. И словно инстинктивно несчастный цепляется за любую возможность уйти от этого тяжелого состояния, завязывая разговор с совсем посторонним, чужим человеком. Попутчик молчит, даже не пытаясь найти слов ободрения. Но то, что он рядом в этот момент, — уже фактор участия.
Пришлось сделать над собой некоторое усилие, чтобы не выдать невольного раздражения от того, что таким непонятливым оказался мой сын. В конце концов, он ребенок и по милости Божьей не знаком с подобными состояниями. «Но так бывает, — с некоторой осторожностью начала я, — это жизнь. И хорошо, что о многих ее сторонах мы можем узнать благодаря литературе». Не буду забирать ваше время и подробно пересказывать то, о чем мы поговорили тогда. Но в конце беседы сын сказал: «Я, кажется, понял. Но почему так откровенно с нами не разговаривает учительница?»
Несложно предположить. Часы школьной программы строго ограничены, и порой их достаточно разве на то, чтобы ознакомиться с содержанием произведений. Но толку? Факт налицо: наши дети перестают любить классиков, потому что эта литература априори не для беглого ознакомления. Не для поверхностного прочтения. Достаточно трудна, но тем и ценна. Классика требует осмысления, внутренних рассуждений, работы души. До таких ли бесед в обычной школе?
О похожей ситуации рассказывалось в одном из журналов. Тринадцатилетнему мальчишке по имени Петя задали на лето прочитать рассказ «Горе», опять же Чехова. Правда, автор заметки делает свои выводы, с которыми я, признаюсь, отчасти тоже согласна.
Петя, описывает автор, — совершенно нормальный мальчишка с вечно торчащими вихрами, битыми коленками, с физиономией, перепачканной попеременно то черешней, то мороженым. Он любит лазать по горам, ловить ящериц, плескаться в море и играть «в войнушку». А вот кратенько пересказ произведения Антона Павловича Чехова «Горе».
Рассказ в основном представляет собой монолог токаря Григория Петрова, «издавна известного за великолепного мастера и в то же время за самого непутевого мужика во всей Галичинской волости». В страшную метель везет токарь свою занемогшую жену Матрену к доктору. Лошаденка его вязнет в сугробах, а сам токарь — в горьких и страшных словах о непутевой своей жизни. О том, как не берег свою Матрену, как жил криво и косо, прожил, и вот она, старость, и смерть, и страх, и такое одиночество, что хоть волком вой… И вот она, беда, горькое горе… И снег не тает на лице у Матрены, и уже не лечить надо старуху, а хоронить, а метель все метет и метет, страшная и бессмысленная, как сама жизнь… Вы все еще представляете Петю? И токарь отмораживает руки и ноги, а доктор, до которого наконец дотащила сани полуживая лошаденка, говорит ему грустно и равнодушно: «Прощайся с руками и ногами… Отморозил! Ну, ну… чего же ты плачешь? Пожил, и слава Богу! Небось, шесть десятков прожил — будет с тебя!»
Собственно, это все. Простите за бездарный пересказ поистине великого произведения.
А теперь вопросы, которые задает автор заметки: «Как вы полагаете, почему жизнерадостный и веселый Петя люто и истово ненавидит чтение как таковое и ни в чем не повинного Антона Павловича в частности? Почему совсем не глупый и сообразительный парнишка просиживает предписанные ему два часа за книгой, как каторжник на цепи, сопя носом, глотая слезы и будучи не в силах даже пересказать то произведения, с помощью которого только что измучили его вполне пока здоровую психику?»
«Мир книг — прекрасен», — делает очевидное утверждение автор. И продолжает: «Для тринадцатилетнего Пети написаны не только чуждые некоторым «Гарри Поттер» и «Властелин Колец» (хотя лично я оба эти произведения обожаю). Книг много, и они прекрасны. Но школьные уроки литературы вместе со «списками для чтения» навсегда привили мальчику отвращение к самому процессу и лишили Петю возможность читать под одеялом с фонариком про приключения отважного д’Артаньяна и благородного Атоса, стоять у руля вместе с пятнадцатилетним капитаном, идти по следу бледнолицых с последним из могикан, слышать, как гудят паруса «Арабеллы», и влюбляться разом во всех отчаянных пиратов и космических штурманов. А потом, пережив все эти великие сюжеты, дорасти и до чеховского «Горя», которое сегодня он глотает, давясь и отплевываясь…
Вот вкратце такие две истории. А что думаете вы?
Министр образования и науки Ольга ВАСИЛЬЕВА: «Задача «началки» — вернуть интерес к чтению»
Большинство современных детей — визуальщики, они воспринимают двигающуюся картинку на экране и не хотят читать книги. «Сейчас нужно развивать всероссийскую программу чтения, — определила одну из задач российского образования профильный министр О. Васильева. — Есть у нас такие замечательные руководители регионов, которые осуществляют программу «Читающая мама — читающая страна». Именно в «началке» надо начинать прививать интерес к чтению и книге. Министр призналась, что ее очень сильно волнует ситуация в начальной школе, особенно «родное чтение» и возвращение внеклассного чтения.
— Я общалась с очень многими учителями начальной школы, потому что начальная школа — это основа основ, — считает министр. — Многие из них говорят, что сейчас программа слишком легка. Они не говорили, что она примитивна, они говорили, что она проста. Здесь требуется большая экспертная оценка, но она должна быть не в одной экспертной группе, которая существует десятилетия, а это должна быть Российская академия наук, Российская академия образования, региональная наука.
На это представители Российской академии наук ответили, что готовы подключиться к работе и внимательно посмотреть на школьные программы.
