Как известно, человек к определенным вещам крепко привязывается. Вот к одной, очень даже нужной, равнодушен, а без другой—и жизнь не в радость. Это касается и одежды. И хотя других вещей в шкафу полно, а к какой-то одной прикипаешь и душой, и телом. Она уже и вид потеряла, а ты без нее—ну никак: и удобно, и комфортно, и дело ладится.
Вот и в семье Юшкиных такое водилось. Глава семьи, Борис Алексеевич, в домашнем обиходе—Бодя, так он себя называл в молочном еще детстве, никак со своей видавшей виды рубахой расстаться не мог. Она уже и цвет, и рисунок первоначальный потеряла, и зашита во многих местах, а он ее прямо с веревки, едва высохшую после стирки, снимал—и на себя. Семью позорит, считала жена, ведь не нищие эдакую тряпку носить.
Вот однажды, когда муж после обеда завалился вздремнуть, Лидия шасть в летнюю кухню, ножницами рукав от рубахи пресловутой хвать (думала, порежет на тряпки, и конец носке будет). И только рукав отхватила, как с воем раненого льва бежит к ней в кухню Бодя, закрывая рукой плечо, а сквозь пальцы кровь хлещет. И надо же, совпадение или чертовщина: рукав Лида отрезала правый, и рана—на правой руке. Говорит, спал и вдруг боль адская, может, что-то острое застряло в диване, явный порез. Едва Бодя увидел поврежденную рубаху, взвыл еще громче, обозвал жену непотребным словом и забрал вещь к себе в сарай. Там рукав пришил и носит рубашку теперь только дома—хоть в чем-то поступился.
Едва рука зажила, Бодя решил отомстить жене. Была и у нее любимая вещь. Правда, не такая старая. Хорошенький синенький халатик в белый горох. Лидия его берегла, надевала, только управившись по хозяйству. Вот, улучив момент, когда жена на огород подалась, Бодя быстренько побежал в дом и отрезал кусочек халатика на самом видном месте—у кармашка, где-то на животе.
Управившись, помывшись, жена надела любимый халатик и ахнула. Понятно ей, чьих это рук дело, скандалить не стала: сатисфакция налицо, вернее, на живот.
Пришила она латочку в виде огромного белого гороха в районе живота, думая, мол, ладно, и так сносится… Только стал с той поры что-то живот по-женски болеть. Дело до операции дошло. Опять совпадение? Как с рубахой? Но выводы сами напрашивались. Видимо, есть какая-то связь у человека с любимой вещью. На молекулярном уровне, на астральном—передача голограммы. Вещи тоже каким-то особенным образом привязываются к хозяину, взаимосвязаны с ним. Это как личность и портрет, фото, место проживания. Так что старые вещи обижать нельзя. Если их уже невозможно носить, надо найти им достойное применение. В старые времена это умели: складывали, к примеру, на чердаке, давая им время остыть, отвыкнуть от хозяина…
Н.С.