12o
Донесение от генерал-губернатора Новороссии Воронцова о массовом бунте с погромами в Севастополе привело Николая I в бешенство. Светлейший князь докладывал о последствиях бунта, о жестоком убийстве бунтарями из нижних чинов, жителями слободок и мастеровыми военного губернатора генерал-лейтенанта Столыпина и других должностных лиц, разграблении и разорении домов состоятельных людей. В начале июня 1830 года Севастополь в течение пяти дней оказался полностью во власти бунтарей…
Как подобное могло произойти в морской крепости юга России, где базируется Черноморский флот, который он ценит и считает главной своей опорой и на который как император России возлагает большие надежды?.. Уже в самом начале своего царствования Николай I вернул Севастополю данное ему прародительницей Екатериной имя, которого город лишил отец, Павел I. А год назад за легендарный подвиг удостоил личной похвалы, высоких наград и привилегий экипаж брига «Меркурий», причём всех: от офицера до матроса. Даже сам бриг был удостоен Георгиевского кормового флага. И вдруг такое сообщение…
Представший перед нервно расхаживающим по кабинету высокорослым и красивым даже в гневе императором, небольшого роста канцлер втянул голову в плечи и казался ещё ниже: «Государь, какие указания будут князю Воронцову?»
Государь всё ещё не мог успокоиться от потрясения, но неожиданно остановился и внимательно посмотрел на ожидающего ответа канцлера, застывшего в неестественной позе: «Я же просил, когда мы одни, называть меня по имени-отчеству, а Воронцов и без наших указаний знает, что ему делать. Впрочем, пошлите: «Бунт всеми имеющимися силами подавить, бунтовщиков жестоко наказать, дабы другим неповадно было». От Грейга депеши не было?»
«Нет, Николай Павлович, от главного командира Черноморского флота доклада не поступало»,—отвечал канцлер.
Только через неделю пришло наконец-то донесение от князя Воронцова, в котором он сообщал о том, что бунт подавлен. Днём ранее пришла депеша от адмирала Грейга с прошением смягчить наказание бунтовщикам в связи с тем, что бунт спровоцирован чрезмерно суровыми мерами противочумного карантина и чиновничьим произволом. И хотя Николай I питал особое уважение к крестнику Екатерины II, потомственному моряку из шотландцев на русской службе, адмиралу Грейгу, но с досадой отшвырнул его донесение: «А он, главный командир флота и губернатор Севастополя, где был, как мог допустить, чтобы бунтовщики истребили власть и, как разбойники с большой дороги, грабили, разоряли морскую крепость и главную базу Черноморского флота? Нежился в объятиях своей куртизанки в Николаеве?»
Алексей Самуилович Грейг, удостоенный офицерского звания мичман, получил прекрасное образование сначала дома, а затем и в Англии, в том числе и инженерное. Прослыл в военном деле храбрым офицером обладающим талантом флотоводца. На момент его назначения главным командиром Черноморского флота, ещё при Александре I в 1816 году, вице-адмирал Грейг в свои сорок лет был, несомненно, самой достойной кандидатурой на эту должность. И, несмотря на скудное финансирование Черноморского флота по причине недавней Отечественной войны 1812 года, Грейг сумел сделать многое для развития флота и его главной базы. Он проявил себя не только талантливым кораблестроителем: при нём была создана гидрографическая служба Чёрного моря, в Николаеве построена морская астрономическая обсерватория, сооружены Херсонесский и Инкерманский маяки.
Поддерживал Грейг и разумные инициативы подчинённых: была основана Морская библиотека, начаты археологические раскопки в Херсонесе, был открыт порт в Севастополе для внутренней торговли. Да вот беда: как говорится, седина в бороду—бес в ребро… В возрасте под пятьдесят холостой боевой адмирал страстно влюбился в молодую красавицу-еврейку, случайно встретившись с ней в Одессе при закупке материалов для кораблестроения. Законный брак в данном случае был невозможен, но, тем не менее, главный командир ЧФ, военный губернатор Николаева и Севастополя вице-адмирал Грейг, ослеплённый любовью, поселился с сожительницей в своей квартире в Николаеве. Неслыханное по тем временам и откровенное пренебрежение писаными и неписаными законами подорвало авторитет заслуженного адмирала не только в светском обществе, но и среди его высокородных подчинённых. Возможно, по этой причине или же из-за притягивающих Грейга к дому, как железо к магниту, чар красавицы, но служебный пыл его заметно поубавился.
За пять лет своего царствования, вплоть до «чумного бунта», Николай I успел четырежды побывать в Севастополе. Обычно это происходило в бархатный сезон и совмещалось с пребыванием императорской семьи в крымском имении в Ореанде. Николай I не просто побывал, а воочию убедился в проделанной Грейгом как главным командиром ЧФ большой работе по развитию флота и Севастополя. Да и в успешно закончившейся русско-турецкой войне 1827-1829 годов Черноморский флот не подвёл, превзошёл турецкий в мастерстве и храбрости. Разумеется, императору в Санкт-Петербурге докладывали светские сплетни о Грейге, даже положили на стол образец расклеенных по Николаеву листовок с текстом грязного стихотворного пасквиля, порочащего честь адмирала и его пассии, под авторством некоего мичмана Даля, судимого судом чести и изгнанного за сей недостойный офицера поступок с флотской службы. Но император не придавал сплетням особого значения, наоборот, при очередном посещении Севастополя для поддержания боевого духа у заслуженного флотоводца даже крестил его незаконнорожденного сына. А когда в 1828 году сошедшему с флагмана Черноморского флота—корабля «Париж»—государю Николаю Павловичу были вручены ключи от взятой турецкой крепости Варна, вице-адмиралу Грейгу волею императора было присвоено звание адмирала.
На юге европейской части у России всегда были свои особые, далеко идущие интересы. Первым реально принялся их осуществлять Пётр I, но особенно в этом преуспела Екатерина II. Была своя заветная императорская мечта и у Николая I, для осуществления которой нужен был мощный Черноморский флот. И в такой Российский флот на Чёрном море он свято верил. Поэтому «чумной бунт» в Севастополе для него был как гром среди ясного неба…
Попался бы доблестный адмирал Грейг на глаза императору в первый момент после бунта, вряд ли тот учёл бы его заслуги и пощадил самолюбие. Но даже поостыв и посоветовавшись, Николай I, тем не менее, пришёл к однозначному выводу о необходимости срочной замены главного командира Черноморского флота. Несмотря на былые заслуги, не мог он после подобного бунта с захватом бунтовщиками власти в главной базе флота—Севастополе при полном бездействии адмирала Грейга полагаться на флот под его командованием. Уже несколько месяцев на столе у императора лежал список адмиралов—кандидатов на должность главного командира ЧФ вместо Грейга, но придирчивый государь всё обдумывал, всё не мог среди избранных выделить нужного ему. Была и другая причина: не заслуживал боевой адмирал, крестник Екатерины II и человек, сына которого крестил сам Николай I, быть позорно снятым с должности по несоответствию. К тому же адмирал Грейг совсем недавно был удостоен членства в Государственном совете России с правом выдвигать и утверждать кандидатов на должность главного командира флота.
Принять окончательное решение помог случай.
Н. СТРЕЛЕНЯ.
Фото rusday.com
(Продолжение следует)
