7o
Утром 22 июня 1941 года курсанты 4-го курса Высшего военно-морского училища имени Дзержинского прибыли на Московский железнодорожный вокзал Ленинграда, чтобы ехать на практику в Севастополь. Подошло время отправки поезда, а он всё не отходит от перрона. Ожидание становилось томительным и беспокойным.
В 12.00 вместо женского голоса, объявлявшего о посадке, прибытии и убытии поездов, по радио зазвучал голос Народного комиссара иностранных дел Вячеслава Михайловича Молотова. Он сообщил о нападении Германии на нашу страну. Закончил выступление пророческими словами: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами». Курсантов вернули в училище…
4 июля каждому курсанту к винтовке образца 1891 года выдали по две обоймы патронов и направили в район города Кингисепп, что на западе Ленинградской области. Пока ехали, настроение было боевое, но когда столкнулись с врагом, боевой пыл стал угасать. Против танков, пехоты, вооружённой автоматами, с трёхлинейками не попрёшь. Через месяц поступил приказ о возвращении в училище 4-го и 5-го курсов. Первые три курса продолжали оставаться на фронте, но потом и их вернули. До высокого начальства дошло, что без подготовки командиров взводов долго не повоюешь.
В августе курсанты десять суток готовились к эвакуации. Образцы вооружения, лабораторное оборудование и многое другое, необходимое на новом месте дислокации, грузили на баржи, которые стояли на Неве. Со всем загруженным и частью курсантов баржи водным путём отправились в Балахну Горьковской области. Большая часть личного состава поехала поездом.
После устройства на новом месте 4-й и 5-й курсы стали заниматься общевойсковой подготовкой: учились стрелять из различного оружия, бросать гранаты, окапываться. Одним словом, вместо флотских инженеров-механиков из них готовили командиров пехотных взводов. 1 ноября курсантам двух старших курсов присвоили воинское звание «младший лейтенант». Матросскую форму они сменили на командирскую. На рукавах флотского кителя—по одной узенькой золотистой нашивке со звездочкой. Новоиспечённых командиров распределили по создаваемым морским бригадам. Валерий Руденко попал в 71-ю, которая формировалась в Новосибирске из моряков-тихоокеанцев. Командовал бригадой полковник Яков Безверхов. Руденко назначили командиром взвода бронебойщиков.
В двадцатых числах ноября формирование бригады закончилось, и её пятью эшелонами отправили на запад. Каждый эшелон тянули три паровоза—обстановка требовала быстрой доставки бригады на фронт. Она прибыла в Дмитров, городок на восточном берегу канала Москва—Волга, и была включена в состав 1-й ударной армии Западного фронта.
На второй день после приезда взвод Руденко получил в разобранном виде семь положенных по штату однозарядных противотанковых ружей Дегтярёва. Под руководством инструктора, приехавшего из Москвы, ружья собрали и по одному разу выстрелили. На этом учёба закончилась…
6 декабря началось контрнаступление Западного фронта, а правый «сосед», Калининский фронт, стал действовать на сутки раньше. 1-я ударная армия наступала в общем направлении на город Клин. 71-я бригада освобождала село Языково на западном берегу канала Москва—Волга южнее Яхромы. Этот сильный опорный пункт противника трижды переходил из рук в руки. Лишь на четвёртые сутки после начала наступления в ходе четвёртой атаки удалось им овладеть.
Бригада взяла Яхрому. Бойцы в штабном автобусе обнаружили военные карты, порнографические открытки и несколько комплектов офицерского обмундирования, приготовленного для парада в Москве. Валерий нашёл немецкий пистолет «браунинг» с двумя обоймами, но вскоре его отобрали.
12 декабря войска Западного фронта освободили Солнечногорск, через три дня—Клин. При взятии этого города младший лейтенант Руденко впервые видел залп реактивных установок «катюша». Незабываемое зрелище!
Наступление продолжалось. Интенданты не успевали снабжать части продовольствием. Бойцы ели конину, иногда без хлеба. Мясо варили и жарили на кострах. Всё бы ничего, но без соли оно было сладким. Стояла сильная стужа, даже водка замерзала. Хотя бойцы были тепло одеты (в меховые безрукавки, шинели и валенки, под каской—шерстяной подшлемник), всё равно мороз крепко донимал. Белые полушубки, малозаметные на снегу, командиры взводов, рот и батальонов не носили. Их предпочитали более высокие начальники. Когда они появлялись на передовой, то за ними охотились немецкие снайперы… Немцы, отступая, сжигали дома. Правда, Валерий в тепле все-таки побывал. У посёлка Олферье на реке Ламе он провалился в полынью, а потом отогревался двое суток на печи в избе.
После упорных и тяжёлых боёв 20 декабря был освобождён город Волоколамск. Немцы лишились крупного опорного пункта на реке Ламе, да и наши войска стали выдыхаться. Через пять дней закончилась Клинско-Солнечногорская операция. На северо-западе враг был отброшен от Москвы на сто километров.
Угрозу столице с северо-запада сняли, но и наших бойцов немало полегло. После освобождения Клина подсчитали: в 71-й бригаде погибло две трети моряков. Был у них своеобразный шик: в атаку шли смело и напористо, распахнув ворот гимнастёрки, чтобы была видна полосатая тельняшка, и немцы видели, с кем имеют дело. Недаром после освобождения Волоколамска 71-й бригаде присвоили звание гвардейской и она стала именоваться 2-й гвардейской стрелковой бригадой.
…Во время боя 16 февраля 1942 года за деревню Новинки на подступах к станции Шаховской гвардейцы лежали, прижавшись к земле, ожидая команды к броску вперёд. Недалеко от Валерия Руденко взорвалась мина. Его сильно контузило, тело посекли мелкие осколки. Раненого привезли в медсанбат бригады, а затем лечили в госпиталях Клина, Калинина, Москвы, Владимира. В последнем Валерий лежал два с половиной месяца. Его вылечили и направили в Кунцево, где находился резерв Западного фронта. Оттуда боец попал в Московский флотский экипаж. А тут поступил приказ Народного комиссара Военно-Морского Флота адмирала Николая Герасимовича Кузнецова: недоучившихся курсантов направить в Высшее военно-морское училище в Баку. До места учёбы добирались поездом десять суток через Сталинград, Армавир, Махачкалу. Валерия Руденко определили доучиваться на пятый ускоренный курс. В августе-сентябре 1942 года он проходил практику на средней подводной лодке Черноморского флота «С-31» дублёром командира группы боевой электромеханической части (БЧ-5). Лодка в составе бригады базировалась в Поти. Командиром был капитан-лейтенант Белоруков.
До прибытия Валерия Руденко лодка совершила несколько боевых походов. Доставляла боеприпасы, бензин, продовольствие в осаждённый Севастополь, а из него вывозила людей. Для того чтобы взять как можно больше груза, на больших и средних подводных лодках оставляли не больше двух торпед и половину артиллерийских боеприпасов.
Руденко участвовал в двух боевых походах. В первом, августовском, в районе болгарского мыса Калиакрия лодка противника не встретила. Второй поход состоялся в сентябре к берегам Крыма. Подводники вели разведку, обеспечивали действия торпедных катеров, а в ночь на 27 сентября из 100-мм орудия обстреляли Ялтинский порт. Немецкая артиллерия открыла ответный огонь—лодке пришлось погрузиться. Днём командир выпустил две торпеды по одиночному судну, но промахнулся. Через несколько часов лодку обнаружил и атаковал итальянский катер типа МАS. Тревожно было экипажу слушать взрывы глубинных бомб за бортом подводной лодки…
Ночью командир лодки Белоруков перевёл «С-31» в район Судака и днём атаковал конвой, состоявший из тральщика с баржой на буксире и трёх катеров. Через минуту после выпуска торпед послышался взрыв. Экипаж посчитал баржу утопленной… После войны стало известно, что немцы отрицали факт атаки и потерю судов в этот день.
30 сентября лодка вернулась в Поти, причём незадолго до входа в порт она чуть было не стала жертвой наших гидросамолётов—морских ближних разведчиков. В ноябре 1944 года лодку «С-31» за боевые заслуги наградили орденом Красного Знамени.
Осенью сорок третьего Валерий Руденко второй раз практиковался на Чёрном море: дублировал командира боевой электромеханической части подводной лодки «Л-21», которой командовал капитан 3 ранга Фартушный. Во время практики подводная лодка в море не выходила. До своей гибели «Л-21» совершила свыше двадцати походов, в том числе в осаждённый Севастополь, ставила мины. Погибла она севернее крымского мыса Тарханкут в январе 1944 года. Вышла в торпедную атаку на немецкого охотника за подводными лодками, тот уклонился от торпед и потопил её. Война…
В начале февраля 1944 года состоялся выпуск из училища. Валерию Руденко присвоили воинское звание лейтенанта и направили на Северный флот на должность командира группы движения БЧ-5 подводной лодки «Л-22» типа «Ленинец», которой командовал капитан 3 ранга Валентин Дмитриевич Афонин. За высокий рост и широкие плечи в среде командиров-подводников его называли «Валя-гренадер».
Назначенный лейтенант участвовал в последнем боевом походе «Ленинца». Лодку обнаружили противолодочные корабли противника и стали интенсивно бомбить. От сильной тряски при ближних разрывах разбилось стекло одного из приборов, и осколок попал Руденко в глаз. В госпитале его извлекли, и Валерий Митрофанович, полежав несколько суток, вернулся на лодку. Свои обязанности командир группы исполнял безупречно, ему досрочно присвоили звание старшего лейтенанта.
За годы войны подводная лодка «Л-22» совершила 12 боевых походов, используя минно-торпедное оружие, потопила четыре судна противника, катер-тральщик и два судна повредила. В июле 1945 года лодка получила звание «краснознамённая». Передняя часть её рубки выставлена в музее Северного флота.
После войны в подплаве Северного флота Валерий Руденко служил ещё пять лет. С должности командира группы его назначили командиром электромеханической боевой части «Л-22», а затем—флагманским механиком 2-го дивизиона бригады. В 1950 году он поступил в академию, на третьем курсе которой защитил кандидатскую диссертацию. Окончил академию, преподавал и руководил кафедрами в высших учебных заведениях Военно-Морского Флота, написал два учебника. В 1975 году после 37 лет службы ушёл в запас и возглавил кафедру «Судовые энергетические установки» в Севастопольском приборостроительном институте.
Валерий Митрофанович Руденко был награждён орденом Красной Звезды, медалями «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» Самой ценной наградой он считал медаль «За оборону Москвы».
С. ИСЛЕНТЬЕВ.
