22o
В эти дни многие жители города и их друзья с удовольствием отметят юбилейную, 65-ю годовщину очень плодотворной работы профессорско-преподавательского состава и обслуживающего персонала Севастопольского высшего военно-морского инженерного училища в бухте Голландия. Теперь это институт ядерной промышленности. И как бы его ни называли, но свой интеллектуальный потенциал это учебное заведение сохраняло и сохраняет.
На атомном рубеже
Международная обстановка все годы влияла на судьбу училища. В начале сороковых годов в США был запущен первый в мире ядерный реактор. Первый в Европе ядерный реактор был запущен в СССР в декабре 1946-го.
Первая в мире атомная электростанция введена в эксплуатацию в СССР в 1949 году в городе Обнинске.
Проектирование первой в мире подводной лодки с ядерной энергетической установкой (АПЛ) началось в США в 1947 году, а в СССР—в 1950-м по инициативе академика А.П. Александрова.
В 1961 году мы на эсминце «Оживленный» отрабатывали поиск и преследование атомной американской подводной лодки «Наутилус» в нашем Баренцевом море, в районе острова Медвежьего. Это для «друзей» был противолодочный рубеж.
Наши отцы-флотоводцы разработали технологию поиска АПЛ группой кораблей (гидроакустические станции не могли работать на скоростях надводных кораблей более 14 узлов). Так был отработан вариант работы ПУГ—поисково-ударной группы, состоящей из трех кораблей. Один шел на 14 узлах, два других—на 27 узлах. Затем первый передавал флажным семафором сигнал, а один из двух брал контакт и далее сопровождал атомоход. Бывали случаи, когда какой-нибудь натовский «рыболов» поднимал сигнал о наличии трала за кормой. Наш вахтенный офицер и сигнальщики рассматривали эту корму и видели, что трала за кормой нет. Значит, АПЛ где-то рядом. Так мы «успокаивали» заклятых друзей в наших морях…
Севастопольская «Голландия»
А в Севастополе в это время набирала мощность воинская часть № 13104, образованная во исполнение приказа от 1 декабря 1951 года военно-морского министра Адмирала Флота Советского Союза Николая Герасимовича Кузнецова,—будущее высшее военно-морское инженерное училище.
Я горжусь тем, что в 1952 году стал курсантом первого набора этого училища. И вот сегодня—юбилейная дата: 65 лет плодотворной работы коллектива прославленного учебного заведения.
А тогда здание еще не было достроено, поэтому после лекций мы помогали военным строителям завершать строительные работы. По ночам нас возили на железнодорожный вокзал, где мы перегружали из вагонов учебные пособия и сопровождали их до училища на перегрузку в лаборатории.
Первым начальником училища был назначен флагманский инженер-механик Черноморского флота контр-адмирал Михаил Васильевич Королев, который в должности командира БЧ-5 линкора «Севастополь» участвовал в Великой Отечественной войне. Михаилу Васильевичу досталось разрушенное войной здание кадетского корпуса, построенное частично в 1915 году по проекту архитектора Александра Александровича Венсана (1871-1941 гг.).
Первый учебный год в 1916 году в училище начали кадеты царского флота. Затем барон Врангель, теснимый частями Красной Армии, увел из Севастополя значительную часть кораблей Черноморского флота, построенных на народные деньги. На этих кораблях увезли и кадетов. Верные флотскому обету, офицеры продолжали обучение кадетов, но никто из них не служил России. Для оценки ситуации сообщаю, что в царском флоте в 1917 году служили 187 офицеров высших званий царской армии. Октябрьскую революцию признали 128 офицеров царского флота. Многие из них стали адмиралами Советского Военно-Морского Флота. Некоторые погибли в сталинских застенках и лагерях. Но даже на золотых приисках Колымы репрессированный комфлот Северного флота К.И. Душенов в 1942 году убедил бригаду золотоискателей сдать редкий самородок в фонд обороны страны…
Вступительные экзамены мы сдавали в помещениях высшего военно-морского командного училища в Стрелецкой бухте (здание в «Голландии» было разрушено войной).
Приказом начальника нашего училища 24 июля 1952 года первая группа абитуриентов, сдавших вступительные экзамены, была зачислена в училище. С этого дня мы стали военнослужащими ВМФ. Курс молодого матроса проходили на учебном корабле «Волга», а затем—учеба, совмещаемая с восстановлением здания и территории училища.
У береговой черты еще лежали останки погибших кораблей, здание не имело крыши, закопченные стены, отсутствие деревьев и кустарников. К восстановлению и созданию всего этого мы с удовольствием прикладывали руки, ноги и голову. Мы восстанавливали свое, уже ставшее родным, училище.
Это было единственное военно-морское училище, расположенное на берегу бухты. Постоянно перед глазами были рейд и корабли на нем. Курсанты были объединены в стрелковые роты морской пехоты, состоящие из шести взводов. А мы взводы называли классами. И шутили: поскольку училище инженерное, то распределение курсантов производится не по уму, а по росту. Мы, низкорослые, оказались в 116-м классе (взводе). Нам выдали личное стрелковое оружие—трехлинейную винтовку образца 1891 года. Эта 7,62-мм магазинная пятизарядная винтовка разработана капитаном Сергеем Ивановичем Мосиным, и после жестоких испытаний грязью, песком, пеплом и дождем на скорострельность, прицельность, кучность и дальность стрельбы была принята на вооружение российской армией, затмив самую лучшую винтовку бельгийского оружейного промышленника Л. Нагана. Винтовка оказалась незаменимой вплоть до 1956 года.
Были у нас и пулеметы, и гранаты. Как военнослужащие, мы исполняли обязанности гарнизонно-караульной службы: охраняли с винтовками и патронами секретную часть, водохранилище, само здание, арсенал. Назначались в патрули по городу и в гарнизонные наряды. Это были ответственные обязанности: мы «ходили» под Уголовным кодексом, рискуя попасть под трибунал. Но воспитанные в советском коллективе, этого страха не испытывали, поскольку тяги к нарушениям не имели.
Первый учебный год нового учебного заведения ВМФ начался 1 сентября 1952 года. Так что в момент написания этих строк коллектив сегодняшнего института ядерной промышленности должен и даже обязан торжественно отмечать юбилей—65 лет начала работы этого учебного заведения. Севастопольской «Голландии» есть чем гордиться: осуществлено сорок выпусков в составе 10780 отличных инженеров-эксплуатационников атомных энергетических установок и корпусов кораблей, работающих в особо опасных условиях подводного плавания, в том числе и подо льдом.
Со временем преподавателями становились офицеры, служившие на атомоходах и ставшие учеными, разработавшие многие новые теоретические и практические вопросы эксплуатации атомных реакторов и установок, что закреплено степенями кандидатов и докторов технических наук и внедрено в эксплуатационные документы атомоходов.
Особого расцвета «Голландия» достигла в годы руководства училищем Ашота Аракеловича Саркисова, ставшего советским академиком. Училище было насыщено многообразной учебной техникой, вплоть до рабочего реактора ИР-100 и отсека «Борт-70».
А в первые годы работы в училище служили фронтовики: начальник политотдела училища (начпо)—подводник капитан 1 ранга Сергей Сергеевич Шахов, служивший начальником политотдела в Соловецкой школе юнг; начальник паросилового факультета — флагманский инженер-механик бригады надводных кораблей капитан 1 ранга Иван Александрович Радкевич; командир роты первого факультета, курсантов первого набора — капитан 3 ранга Александр Емельянович Хильченко, штурман монитора «Сунь Ятсен» Амурской флотилии, командир которого стал Героем Советского Союза, а командир БЧ-1 Хильченко был награжден орденом Ленина.
Смерть Сталина
Начпо был душой училища, но мне он запомнился выступлением на траурном митинге в объявленный день смерти Сталина. Его речь была живой потому, что некогда молодой командир С.С. Шахов стоял дежурным по подводной лодке «Декабрист» и встречал Сталина у трапа с положенным докладом, который закончился рукопожатием. Тогда мы не имели сегодняшних знаний о той обстановке и массовых репрессиях интеллектуального слоя страны. Не знал ее и С.С. Шахов. Он говорил о Сталине сквозь тяжелые мужские слезы и спазмы горла. Мы сами ломали голову: «А что теперь будет? Кто возглавит страну?»
Мне помнится, что в газетах и по радио в течение трех дней объявлялось о тяжелой болезни Сталина. Публиковались и объявлялись медицинские бюллетени о прохождении болезни, а Сталин уже был мертв. Он умер в одночасье, а правительство и члены Политбюро решали вопрос о главе страны и партии.
В час объявления о смерти Сталина я стоял часовым у знамени училища. С винтовкой Мосина и полным подсумком патронов. Знамя в стеклянном футляре располагалось напротив кабинета начальника училища. Приборку в кабинете делала приходящая уборщица. Во всех остальных помещениях приборку делали курсанты—так мы познали правила составления расписания по приборкам на кораблях.
Около 6 часов утра пришла уборщица. Открыла кабинет начальника училища, и внезапно из кабинета раздался крик страха. Я в смятении: пост оставлять нельзя, а что в кабинете? Винтовку приготовить к бою? Штык примкнуть? Крик уборщицы прервался, и через две-три минуты она вышла вся в слезах: «Сталин умер»,—выдавила из себя. Смотрит на меня и плачет. А затем был траурный митинг, который открыл начпо.
После митинга мы приступили к занятиям, но сердца наши были заняты траурными мыслями. На первой же лекции я написал единственные в жизни стихи, посвященные Сталину и народу. Стихи потерялись вместе с вдохновением.
Флотская служба
В «Голландии» мы получили первые навыки практического познания флотской службы и теоретические знания инженерной подготовки. После вступительных экзаменов нас направили на корабельную практику на учебный корабль «Волга», командиром которой был капитан 1 ранга Дядченко. В морском походе он прививал нам любовь к Черному морю, рассказывая по трансляции в период обеденного отдыха об исторических местах побережья, и мы слушали его, развалившись на чистой деревянной палубе. Мы были расписаны в БЧ-5. У меня уже появились новые друзья, с которыми мы и стали практикантами в машинном отделении: Юра Байс, ставший командиром БЧ-5 КРЛ «Невский», а затем—начальником инспекции котлонадзора Краснознаменного Северного флота, и Борис Дорогой—единственный из нас получивший звание капитана 1 ранга в корабельной должности флагманского инженера-механика дивизии надводных кораблей Краснознаменного Северного флота.
С Байсом мы дружили до его гробовой доски. За годы службы шестеро ребят нашего
116-го взвода стали командирами БЧ-5 атомоходов, В. Олейник—доктором технических наук, трое ребят—кандидатами технических наук.
Наш однокашник по 116-му классу Э. Кобылянский (1933-2016 гг.), ветеран ЦКБ «Черноморец», написал слова и музыку для курсантского и флотского гимна, определив в нем идею нашей службы:
Пути морские были нелегки,
Пути морские были нелегки,
Но мы полны отваги и задора.
Ведь мы с тобой все те же моряки
Из первого «голландского» набора.
И мы не будем унывать,
Идя с судьбой на поединки.
Мы знаем, что «Голландия» нам—мать.
Мы помним, что взрастила нас «Дзержинка»…
И флот, и спорт
В «Голландии» нам прививали любовь к флоту на лекциях по архитектуре и устройству кораблей, обучая владению шлюпкой на веслах и под парусом. А любовь к спорту… На кафедре физкультуры служил участник боев под Ленинградом старший лейтенант Александров. Это был активный и работящий офицер. На его занятиях мы были захвачены азартом спорта. Понимая необходимость физической закалки для корабельных офицеров, старший лейтенант Александров не удовлетворялся выделенными учебными часами и организовал различные спортивные группы. Мы выступали в составе спортивного коллектива «Ураган». В городе были хорошо известны наши команды баскетболистов и легкоатлетов. Я занимался в команде гимнастов: наша команда стала чемпионом флота в 1954 году, а я храню грамоту чемпиона флота на брусьях.
По мере развития событий нас перевели в Ленинград в Высшее военно-морское инженерное ордена Ленина училище имени Дзержинского (ВВМИОЛУ). Нам на замену из ВВМИОЛУ перевели в «Голландию» дизельный факультет, курсанты которого и стали первым выпуском в «Голландии». Курсант Евгений Андреевич Кобцев стал впоследствии начальником технического управления Краснознаменного Черноморского флота, контр-адмиралом…
Вспоминать можно бесконечно. Ведь мы были молоды, полны сил и оптимизма. Его, этот оптимизм, стараемся не терять и сегодня, в 65-летний юбилей родного училища.
С праздником вас, дорогие «голландцы»!
А. Муленко, курсант 1-го набора, капитан 2 ранга.
На снимках: курсанты первого набора—инженеры-механики Северного, Тихоокеанского и Черноморского флотов; чистка бухты от следов войны; посадка деревьев.
Фото из архива А. Муленко.
